Инстинкт убийцы

Ты имитируешь убийства, которые совершал другой. Ты им восхищаешься. Хочешь быть как он. Я покрутила эту мысль некоторое время. Но также ты рисковал быть пойманным, стремясь продемонстрировать свое убийство в публичном месте – Дэниел Реддинг никогда бы так не поступил. Ты взял с собой черную веревку, чтобы повесить ее, но в новостях сказали, что ты задушил девушку антенной ее машины.

Переводя это на язык учебника, который читали мы с Дином, можно сказать, что это организованное преступление, но в нем есть и что-то неорганизованное. Нападение явно планировали, но в нем присутствовало и нечто импульсивное.

Ты изначально собирался оставить ее на газоне перед президентским корпусом? Или это просто пришло тебе в голову на адреналине?

Публичная демонстрация жертвы свидетельствовала о потребности в признании. Но чьем признании? Общественности? Прессы?

Дэниела Реддинга? Я не могла выкинуть из головы эту вероятность, и постепенно другие компоненты психологического портрета, который нам дала Стерлинг, начали обретать смысл. Импульсивный подражатель, который преклонялся перед Реддингом, был бы младше его, наверное, лет на десять или больше.

Ты ощущал свое бессилие и восхищался его силой. Ты ощущал себя невидимым и хотел, чтобы тебя увидели.

Внедорожники и грузовые автомобили большие. Они выделяются на дороге. Немецкие овчарки тоже большие. Они умные, сильные и часто используются как полицейские собаки.

Ты хочешь не просто силы. Тебе нужна власть, подумала я, потому что у тебя никогда ее не было. Потому что те, кто тебя окружает, заставляют тебя чувствовать себя слабым. Убивая Эмерсон, ты не чувствовал себя слабым.

Я вспомнила профессора и пожалела, что не знаю, как он погиб. Если ты занимался на курсе Фогля, то восхищался им поначалу. Но потом разочаровался, потому что он только говорил и ничего не делал. Не обращал достаточно внимания на тебя. Обращал слишком много внимания на Эмерсон.

Организованные убийцы часто выбирали жертв среди незнакомцев, чтобы снизить вероятность, что убийство свяжут с ними. Но интуиция подсказывала, что связь Эмерсон с профессором не случайность, и теперь оба мертвы. Жертвы выбирались не случайно – их убивал кто-то, кто их знал.

– Эй, Слоан!

Слоан не поднимала взгляда от ноутбука. Она выставила вверх указательный палец правой руки, продолжая быстро печатать левой. Еще через несколько секунд она перестала печатать и подняла взгляд.

– Можешь сравнить расписание других студентов и Эмерсон, чтобы посмотреть, сколько совпадений? – спросила я. – Думаю, если наш субъект зациклился на Эмерсон, то оба ходили не на единственный общий курс.

– Разумеется. – Слоан не потянулась за папками, а просто сидела, положив руки на колени и широко улыбаясь.

– Можешь сделать это сейчас? – спросила я.

Она снова подняла указательный палец.

– Я делаю это сейчас. – У Слоан была невероятная память. Тот же навык, который позволил ей воспроизвести место преступления, вероятно, означал, что ей не нужно второй раз смотреть на данные, чтобы проанализировать их.

– Эмерсон выбрала английский основной специальностью, – выпалила она, – курс профессора Фогля взяла как факультатив. Все остальные курсы были в рамках специализации, за исключением геологии, которая, полагаю, выбрана, чтобы закрыть требование прослушать один курс по естественным наукам. Большинство других студентов на курсе Фогля специализировались на психологии, праве или социологии, и у них очень мало общих лекций с Эмерсон… за исключением двоих.

Если мои инстинкты не подвели, если Эмерсон не случайная жертва, очень интересно узнать, кто же эти двое.

Слоан точным движением выхватила из стопки две папки и протянула мне.

– Брайс Андерсон и Гэри Кларксон.

Майкл оторвался от своего занятия, услышав имя Брайс.

– Брайс не упоминала, что у них с Эмерсон были общие лекции.

Я вернулась к ноутбуку и нашла профиль Гэри Кларксона. В отличие от большинства его однокурсников его профиль оказался приватным, так что я видела только одно фото.

– Гэри Кларксон, – сказала я, поворачивая монитор к остальным, – прозвище Кларк.