Инстинкт жертвы

– Я снял ее, когда пытался открыть замок. У меня был ключ, но глупо было верить в то, что замок не заржавеет. Я не смог его открыть.

– Леон Растер, вы убили вашу супругу Зою Растер?

– Да.

Перед глазами резко возникли картинки, которые он увидел в тот день несколько лет назад.

– Я как сейчас помню этот день, точнее ночь. Я тогда поздно возвращался домой, Лера должна была уже спать. Когда я вошел, я увидел на полу чьи-то грязные следы, которые вели в сторону комнаты Леры. Я подумал, что кто-то хочет ограбить наш дом. В коридоре лежал гаечный ключ. Я поднял его и тихо подошел к двери. Звуков не было, и я неслышно приоткрыл дверь в детскую. Кто-то стоял возле ее кроватки. Какая-то женщина. Было темно, и я не сразу разглядел, кто она и что делает. Подойдя ближе, я узнал… Вьющиеся густые волосы до плеч, маленький рост. Это была Зоя… Она не видела меня. Я не знал, что она делает, и не хотел спугнуть. Когда подошел почти вплотную, я увидел руки Зои, прижимающие детскую подушку к лицу Леры. Я схватил ее за плечи и оттащил от ребенка. Когда она посмотрела на меня… Этот взгляд… Ее глаза блестели в темноте. В них была ненависть. Зоя как-то выкрутилась и снова ринулась к детской кроватке. Мне показалось, что Лера не дышала, а она… Она вцепилась в нее голыми руками. И я не знаю… Я не знаю, что со мной произошло, но я схватил гаечный ключ и ударил ее по голове. Она упала. Я, как ныряльщик, знал, что нужно делать, и оказал Лере первую помощь. Зоя не успела удушить ее до конца.

Потом я выбежал из комнаты в поисках какой-нибудь простыни, чтобы завернуть тело и вынести его, но, когда я вернулся, в комнате уже горел ночник, а Лера плакала. Она смотрела огромными глазами на меня и на свою мать, из головы которой сочилась кровь. Я поднял гаечный ключ, чтобы убрать его, но Лера заметила это и спряталась под одеяло. От меня… Она боялась меня, она думала, что я причиню ей боль. Я сказал: «Тише-тише, я ничего не сделаю». Это было глупо и звучало ужасно… Она забилась в угол кровати и закрыла одеялом лицо.

Когда я вытащил тело из комнаты, я вернулся к Лере, чтобы успокоить ее. Я сказал: «Это все сон. Завтра проснешься, и все будет хорошо». Я чувствовал, что она мне не верила, но она молчала. Она не задала мне ни одного вопроса. Кое-как я смог успокоить Леру, и она, всхлипывая, уснула. Потом я затер кровь на полу, чтобы ничего не осталось, и погрузил тело в старый пикап с открытым кузовом. Я был уверен, что никто не видел меня. Я взял костюм, лодку и поехал в сторону «Грека». В свое время я его настолько изучил, что знал, где могу спрятать тело без груза, чтобы оно не всплыло. Я погрузил тело Зои в надувную лодку и на веслах добрался до остатков корабля. Прицепив лодку к какому-то обломку, я спустил тело и спустился сам, зафиксировав фонарь на днище лодки под водой. Все получилось сделать быстро. Я поместил тело в одно из подсобных помещений трюма, заперев дверь на замок. А ключ оставил у себя.

Я вернулся домой. Я думал, что меня никто не видел, а тело никогда не смогут найти. Я не мог уснуть. Несколько раз я думал обратиться в полицию и рассказать, как все было, но кто бы мне поверил… Я ждал утра, ждал, когда проснется Лера, и готов был играть свою роль – делать вид, что ничего не произошло.

Мне казалось, что ребенку легко внушить, что если было что-то страшное, то это был сон. Я зашел к Лере в комнату, она уже не спала, но лежала под одеялом и, кажется, с каким-то страхом смотрела мне в глаза. Я присел рядом и пожелал доброго утра, хотя так никогда не делал.

Я спросил: «Как ты спала?»

Лера смотрела мне в глаза и не отвечала. «Будешь завтракать?» – Я решил перевести тему, чтобы она сама решила, что это было не по-настоящему. Она кивнула, по-прежнему опасаясь меня. Я не знал, что делать. Я хотел рассказать ей, но ей же было пять! Всего пять лет. Она поверила своим глазам, а не мне, она не чувствовала, что Зоя душила ее.

– А мама где? Она умерла, да? – Я поперхнулся, когда она задала это вопрос. Кажется, я впервые так сильно запаниковал, и я думаю, что Лера это чувствовала.

– О чем ты, Лера? Твоя мама сильно болеет, и она в больнице. Когда она выздоровеет, она придет к нам.

– Она не придет. – Она смотрела на меня исподлобья, а потом, не доев завтрак, ушла в свою комнату.

Я сто раз пожалел, что сразу не сообщил в полицию, они бы во всем разобрались. А потом я боялся, что она кому-нибудь расскажет, боялся, что Зою объявят в розыск как сбежавшую из психушки. Сопоставить два факта было бы несложно… Я подошел к Лере и сказал, чтобы она не рассказывала никому об этом сне, потому что если расскажешь, то этот сон сбудется. Она кивнула, и тогда я был уверен, что она будет молчать. В эти дни я был дома и никуда не уезжал, я контролировал, чтобы новости из телевизора не долетели до ушей Леры. Но новостей не было. Ни по одному из каналов не говорили о сбежавших пациентах. Я не знаю, как ей это удалось. Но я был рад – Зою никто не ищет.

– Интересная история. Только кто сможет это подтвердить?