Инстинкты страждущих сердец

- Странно, но эта часть свитка для меня не столь явственна, как та, что была до нее, - ответил ей Донат.

- Я знал, что вы отлично поладите, - возвратился вдруг Спотч.

Он принес старый тяжелый ящик, который прежде загромождал усыпальницу фараона. В нем хранились ритуальные глиняные фигурки, с древних времен именуемые как ушебти.

- Вы вернулись!? - обмолвилась Мэделин.

- Более ли менее, - ответил ей Спотч.

- Что хотел Гаулктон?

- Как всегда испортить коту-то нервы.

- Почему же, я не удивлена.

- Что с нашей письменностью? Узнали что-нибудь новое?

- Думаю да. Оказывается, что Псусеннес взошел на престол после трагической смерти своего брата. Что именно произошло с Аменемнису неизвестно, но очевидно, что умер он не своей смертью. Это объясняет столь краткий срок его правления.

- Что ж, весьма впечатляет. Продолжай в том же духе, но только уже с ушебти.

Мистер Спотч снова вышел из кабинета, прихватив с собой полутораметровый папирусный свиток.

- Что еще за ушебти? - изъявил любопытство Донат.

- Это погребальные статуэтки, - дала ответ Мэделин. - Древние египтяне помещали их в могилы умерших, чтобы они выполняли необходимые обязанности по отношению к усопшему. Порой число ушебти могло соответствовать количеству дней в году. В сущности, они должны были замещать умершего на работах в загробных полях Осириса.

- Ты в это веришь?

- В это верили египтяне. Традиции древнего царства соблюдались беспрекословно.

- Ты увиливаешь от вопроса.

- Быть может, ты просто не понял ответа.

- Я спросил, веришь ли ты в загробную жизнь и никакого ответа, пока что, не получил.

- Ты спросил не об этом.

- Думаю, ты меня поняла.

- Не совсем, если честно.

Не прошло и минуты, как Мэделин вывела Доната из себя. Конечно, он вел себя как мужчина, но внутри него кипел настоящий вулкан. Он задал прямой вопрос и хотел бы услышать, такой же прямой ответ. Однако же его не услышал.

- Как же мне охота уйти, - сказала Апола измученным презрительным тоном. - Знаешь, я увидела как это здорово, когда на тебя возлагают ответственность. И, кажется, с меня хватит. К тому же, я не думала, что это затянется так надолго.

- Примерно так, я чувствовала себя вчера, - ответила Мэделин.

- Это не честно. Ты посетила лучшую вечеринку в городе. А я наискучнейшее научное исследование.

- По-моему вполне равнозначно.

- Вы что заключили пари!? - показалось услыхавшему Донату.

- Тебя это не касается.

- Не думал, что ты окажешься такой грубиянкой.

- Мистер Спотч просил меня быть с тобой вежливой. Так что, не слишком- то обольщайся моей тактичности.

- Нельзя ли выражаться яснее!?

- Сказать по правде, ты действуешь мне на нервы.

- И можно узнать почему!?

- Уж больно ты вездесущ.

- А, по-моему, ты просто меня невзлюбила.

- Одно не исключает другое.

- Между прочим, что это вы вчера вытворяли? Ясмина мне так ничего и не объяснила.

Сестры замешкались, и одновременно с этим в кабинет вошел Гаулктон.

- Порой мне кажется, что все вы лишь сборище жалких неудачников, - заверещал профессор, бросив шкатулку на обтянутый кожей диван. - Неужели так трудно открыть эту чертову шкатулку.

Всех он ужасно раздражал, но единственное, что оставалось это терпеть и молчать, поскольку ему ничего бы не стоило лишить каких-либо полномочий любого, вздумавшего вступить с ним в распри. Конечно же, Донату бы это не грозило, так как с этим тираном по значимости он был наравне. Да и профессор с учетом всей своей изворотливости, такой ошибки явно бы не допустил. Он знал с кем можно использовать статус, а с кем нет.

Находиться в одном помещении со шкатулкой и не пытаться взять ее в руки, для Мэделин было невыполнимым. Она не сдержалась и решила к ней подойти. Потом подняла ее и начала фанатично разглядывать. На шкатулке были изображены алхимические символы четырех стихий, египетский символ сердца, и простейший образ стрелы. Мэделин проводила пальцами по выгравированным на ее поверхности знакам, теряясь в тысяче предположений о значении их совокупности. Но логических размышлений, наверное, здесь было бы не достаточно. Что-то в этой вещице было особенное, неподдающееся какой-либо научной трактовке. Мэделин словно слышала до боли знакомую мелодию, но никак не могла уловить ее точный мотив.

- Что вы себе позволяете!? - разъярился профессор, при виде как Мэделин держит в руках шкатулку. - Это вам не сувенир, привезенный из курорта. Вы хоть представляете, какую стоимость составляет этот алмаз?!

- Простите, Сэр, - виновато ответила Мэделин, - но я не думаю, что ценность данной находки заключена лишь в камне. Скорее всего, он только лишь символ.

- В таком случае, мисс Вейлр советую вам сейчас же ее открыть.

- Что, простите?

- Полагаю, вы прекрасно меня расслышали. Откройте шкатулку.

- И как же мне это сделать!?

- Заодно и увидим, насколько объемлюща ваша смышленость. Давайте, я жду.

От последнего выкрика Мэделин будто бы онемела. Ей стало очень обидно, и продолжать возражения она уже не рвалась.

- Впрочем, я не удивлен, - усмехнулся профессор.