Институт

– Само собой, – без тени гордости ответил Люк. – Я умный. А сейчас еще и очень голодный. За два дня я съел только булочку с сыром и пирожок. Вроде бы за два дня – я потерял счет времени. Еду мне дал человек по имени Мэтти.

– И больше ничего?

– Кусок пончика, – ответил Люк. – Не очень большой.

– Господи! Надо тебя накормить.

– Да, – сказал Люк. – Пожалуйста.

Тим достал из кармана мобильный.

– Венди? Это Тим. Ты не могла бы сделать мне одолжение?

9

Комната Авери на Дальней половине была совершенно голая. Самая простая койка. Никаких никелодеоновских постеров на стенах, никаких солдатиков на столе. Авери ничуть не огорчился. Ему было всего десять, но сейчас требовалось быть взрослым, а взрослые не играют в солдатиков.

Только мне одному не справиться, подумал он.

Вспомнилось прошлое Рождество. Думать об этом было больно. Ему подарили замок «Лего», который он просил, только Авери глядел на высыпанные детальки и не понимал, как собрать из них нарисованный на коробке красивый замок с башенками, воротами и подъемным мостом, и потому заплакал. Тогда отец (которого наверняка уже нет в живых) встал рядом с ним на колени и сказал: Мы будем смотреть в инструкцию и делать все вместе. Шажок за шажком. И они собрали. Замок стоял на столе у Авери в комнате, а солдатики его охраняли. Этот замок – единственное, чего не сумели повторить к его пробуждению на Ближней половине.

Сейчас он лежал на койке в голой комнате, одетый в сухое, и вспоминал, каким красивым был замок, когда его собрали. И слушал гул. Гул на Дальней половине слышался постоянно. В комнатах громко, в коридорах очень громко, а громче всего – за столовой, там, где запертые двойные двери позади комнаты отдыха смотрителей вели в дальнюю половину Дальней половины. Смотрители часто называли эту часть здания Овощебазой, потому что дети, жившие в ней (если это можно назвать жизнью), были овощами. Гудунами. Авери догадывался, что они еще полезны. Как бывает полезна обертка от батончика «Херши», пока не вылижешь ее дочиста. Тогда ее можно выбросить.

Дверь комнаты была заперта. Авери сосредоточился и попробовал открыть замок. За дверью ничего не было, кроме коридора с синим ковром; Авери хотел проверить, получится ли, просто ради эксперимента. Он чувствовал, что механизм пытается повернуться, однако сладить с ним все-таки не сумел. Интересно, сумел бы Джордж Айлз? Джордж с самого начала был сильный ТЛК-положительный. Наверное, сумел бы, если ему немного помочь. Авери вновь вспомнил отцовские слова: Будем делать вместе. Шажок за шажком.

В пять часов дверь открылась, и в комнату заглянул неулыбчивый смотритель, одетый в красное. Здесь сотрудники бейджиков с именами не носили, однако Авери и не нуждался в бейджике. Это был Джейкоб, известный среди коллег как Джейк-Змей[44]. Служил на флоте. Ты хотел стать «морским котиком», подумал Авери, да не вышло. Тебя вышвырнули. Наверное, ты слишком любил делать людям больно.

– Обед, – сказал Джейк-Змей. – Если хочешь есть, иди в столовую. Если нет, я запру тебя до киносеанса.

– Я хочу есть.

– Хорошо. Любишь кино, малыш?

– Да, – сказал Авери и подумал: Но эти фильмы мне не понравятся. Они убивают людей.

– Тебе понравится, – сказал Джейк. – В начале всегда показывают мультик. В столовку вон туда, налево. И пошевеливайся.

Джейк крепко шлепнул его по заду, чтобы шел быстрее.

В столовой – угрюмом помещении, выкрашенном той же темно-зеленой краской, что и жилой коридор на Ближней половине, – дети, человек десять-двенадцать, ели что-то пахнущее как говяжье рагу «Динти Мур». Мама подавала «Динти Мур» не реже двух раз в неделю, потому что его любила младшая сестренка Авери; ее, наверное, тоже убили. Дети по большей части выглядели как зомби, у многих по подбородку текли слюни. Одна девочка курила за едой. На глазах у Авери она стряхнула пепел себе в тарелку, обвела столовую пустым взглядом и продолжила есть.

Калишу он почувствовал еще в туннеле и сейчас увидел ее за столом у дальней стены. Авери поборол желание подбежать и обнять ее. Это привлекло бы внимание, чего Авери никак не хотел. Рядом с Ша сидела Хелен Симмс, безвольно положив руки на стол по обе стороны от тарелки. Взгляд ее был устремлен в потолок. Когда она впервые появилась на Ближней половине, волосы у нее были ярко выкрашены; сейчас они тусклыми лохмами свисали на исхудалое лицо. Калиша кормила подругу с ложечки, вернее, пыталась кормить.

– Ну же, Хелен, ешь. Хелендваген, ну давай же.

Ша затолкнула ложку рагу Хелен в рот, а когда кусок неведомого мяса начал падать у нее с нижней губы, той же ложкой подтолкнула его обратно. На этот раз Хелен проглотила еду, и Ша улыбнулась:

– Вот и умница.

Ша, подумал Авери. Привет, Ша.

Та растерянно огляделась, увидела его и расплылась в улыбке.

Авестер!

По подбородку Хелен стекала струйка бурой мясной подливки. Никки, сидевший по другую сторону от Хелен, вытер ей подбородок бумажной салфеткой. Джордж, который сидел напротив Никки, обернулся.