Институт

– Это ты их убил, малыш? – Билл задал вопрос спокойно, словно от нечего делать. – Скажи правду, сынок. Это пойдет тебе на пользу.

– Нет. Я люблю своих родителей. Убийцы – воры, и я знаю, зачем они приходили. Меня украли не потому, что у меня тысяча пятьсот восемьдесят баллов по SAT, и не потому, что я решаю в уме комплексные уравнения или знаю, что Харт Крейн[50] покончил с собой, спрыгнув с корабля в Мексиканский залив. Моих маму и папу убили, а меня похитили, потому что я иногда могу взглядом погасить свечу или сбросить на пол поднос для пиццы в «Рокет-пицце». Пустой поднос. Полный бы и с места не сдвинулся. – Люк посмотрел на Тима с Венди и хохотнул. – Из меня бы даже самый паршивый ярмарочный фокусник не получился.

– Не вижу тут ничего смешного, – нахмурился Тим.

– Я тоже, – ответил Люк, – и все равно иногда смеюсь. Мы с моими друзьями Калишей и Ником много смеялись, несмотря ни на что. Долгое выдалось лето. – На сей раз он не рассмеялся. – Вы даже не представляете, какое долгое.

– Думаю, тебе не мешало бы отдохнуть, – сказал Тим. – Тэг, у тебя в камерах кто-нибудь есть?

– Никого.

– Отлично. Тогда…

Люк встревоженно попятился:

– Нет. Ни за что.

Тим вскинул руки:

– Никто не собирается тебя запирать. Оставим дверь широко открытой.

– Нет. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не отправляйте меня в камеру.

Тревога переросла в панику, и впервые Тим хотя бы отчасти поверил в рассказ мальчика. Про экстрасенсорику, конечно, все чушь, но такое выражение лица Тим видел в бытность полицейским. Так затравленно вели себя дети, испытавшие жестокое обращение.

– Ладно, а как насчет дивана в приемной? – предложила Венди. – Жесткий, но терпимо. Я сама иногда на нем дремлю.

Тим никогда не видел, чтобы она дремала на диване, однако мальчишку ее слова определенно успокоили.

– Хорошо. Мистер Джемисон… Тим… флешка ведь по-прежнему у вас?

Тим вынул флешку из нагрудного кармана и показал:

– Вот она.

– Отлично. – Люк пошел к дивану. – И было бы замечательно, если бы вы узнали, где тот мистер Холлистер. Я почти уверен, что он – дядя.

Тэг и Билл устремили на Тима одинаковые вопросительные взгляды. Тим тряхнул головой.

– Люди, которые за мной следят, – объяснил Люк. – Они притворяются моими родственниками либо просто друзьями семьи. – Он заметил, как Тэг с Биллом разом закатили глаза, и снова улыбнулся, устало и трогательно. – Да, я знаю, как это звучит.

– Венди, может быть, отведешь коллег в кабинет шерифа Джона и перескажешь им то, что мы услышали от Люка? Я побуду здесь.

– Вот именно, – сказал Тэг. – Пока шериф Джон не вручил тебе жетон, ты всего лишь ночной обходчик.

– Принято к сведению, – ответил Тим.

– Что на флешке? – поинтересовался Билл.

– Не знаю. Когда придет шериф, посмотрим вместе.

Венди провела обоих помощников в кабинет шерифа Эшворта и закрыла дверь. До Тима донесся гул голосов. Обычно в это время он спал, но сейчас сна не было ни в одном глазу. Он не чувствовал себя таким бодрым лет сто – наверное, с тех пор, как ушел из сарасотской полиции. Ему хотелось знать, что кроется за дикой историей, которую рассказывает мальчишка, и где тот был, и что произошло на самом деле.

Он налил себе кофе из кофемашины в углу, взял чашку и уселся в кресло дежурного. Мальчик то ли заснул, то ли исключительно ловко притворялся спящим. Под влиянием странного порыва Тим взял каталог дюпрейских учреждений и позвонил в мотель. Трубку никто не взял. Холлистер, похоже, так и не вернулся в свою крысиную нору. Что, разумеется, ровным счетом ничего не значило.

Тим положил трубку, достал из кармана флешку и принялся ее рассматривать. Скорее всего она тоже ничего не значила, но, как не преминул напомнить Тэг Фарадей, судить об этом мог только шериф Эшворт. Ладно, можно подождать.

А пока пусть мальчик выспится. Если он и правда приехал на товарняке из самого Мэна, сон ему не помешает.

15

«Челленджер» с одиннадцатью пассажирами – миссис Сигсби, Тони Фиццале, Вайнона Бриггс, доктор Эванс и совмещенные Рубиновая и Опаловая группы – сел в Алколу в четверть шестого. Для краткости переговоров со Стэкхаусом эти одиннадцать человек именовались теперь Золотой группой. Денни Уильямс из Рубиновой и Луи Грант из Опаловой остались в самолете заниматься весьма специфическим багажом Золотой группы. Несмотря на одуряющую жару, миссис Сигсби прямо со взлетной полосы позвонила по мобильному на свой рабочий телефон. Розалинда сняла трубку и переключила ее на Стэкхауса.

– Есть что-нибудь… – начала она и тут же умолкла, пропуская пилота и второго пилота.

Те прошли, не сказав ни слова. Один был бывший военный летчик, другой – из ВВС Нацгвардии, и оба, в точности как фашистские охранники из старого ситкома «Герои Хогана»[51], ничего не видели и ничего не слышали. Их дело маленькое: забрать и доставить.

Как только они ушли, она спросила Стэкхауса, есть ли новости от их человека в Дюпрее.