Институт благородных отбросов

Каменные монстры зевали и вели ее в тупики — не из вредности: просто-напросто плохо соображали. Тори было неловко, слишком поздно она поняла: замок остыл за ночь, а непрогретая горгулья — человек-"сова" без крепкого кофе. Но как иначе вернуться в родную башню?..

"Потом надо будет сделать ребятам что-то приятное. Пробежаться — придумать имена всем, кто захочет…"

Путь занял немало времени, Тори занесло в совершенно неизведанные края ИБО. Маленькие фигурки — уборщики — тихо проскальзывали мимо, исчезая то ли в потайных дверцах за резными панелями, то ли прямо в стенах. Неожиданно на встречу попалась Виллоу, бредущая на работу. Судя по виду ивы, ее ночь прошла гораздо веселее, чем у Тори. Для дневной жизни сил не осталось.

"Дриада-зомби. Дриада-зомби с ветками, намотанными на бигуди. Вот теперь я все видела в этой сказке!"

— Эй, Вилка! — не удержалась Тори. Спряталась за колонну и хихикала в кулак, глядя, как сонная дриада озирается в поисках наглеца.

— Я сейчас урою кого-то. Тогда он у меня посмеется…

— Не надо рыть, лучше посмотрись в зеркало. Ты всегда так рано приходишь?

— Ох, ты ж… — Виллоу торопливо распутывала веточки, скрипя и теряя листья. — Не всегда, слава Природе, просто на носу новый учебный год. Старый Пень заставил приводить в порядок документацию. Зачем?! Кто вообще о нас вспомнит? А ты что здесь забыла?.. Заблудилась? Да, ладно! Уже замутила с кем-то? — Виллоу подмигнула Тори. — Надеюсь, не с нашим Говнюком Номер Один?

— Нет, что ты! — Виктории больно было смотреть, как ива рвет волосы. Она принялась помогать секретарше. — Мне уже сто раз сказали, что от эльфа надо держаться подальше. Готово! Ну, пока!

Виллоу покачала головой, глядя Тори вслед:

— Да я не о принце-зазнайке…

* * *

Теперь утра Тори включали не только собственные заботы: следовало вытащить из гнезда пернатого подростка. В прошлой жизни гнездо было кроватью — пока та не встретилась с когтями Сильвии. Того, кто будил ферпию, тоже могло зацепить когтем — не со зла, просто если он не успевал отпрыгнуть. Странная, все-таки, картина: птица, дрыхнущая на спине среди мятых одеял и рваных подушек. Птица с размахом крыльев от стены до стены и желанием вставать, стремящимся влево от нуля. О-о-очень далеко влево.

Но Тори была настойчивее. Она и не таких поднимала после тихого часа.

— Доброе утро, Гыгл! — окликнула она горгулью, заперев дверь.

— С кем ты разговариваешь? — удивилась Сильвия. — Со стеной, что ли?

— Гыглик, это Сил. Сил — Гыгл. Ребят, знакомьтесь!

— Приве-е-ет, — горгул явно хотел выглядеть устрашающе. Он пытался состроить жуткую рожу. Получилось строго наоборот: смешно и нелепо. К счастью, Сильвия так впечатлилась, что не заметила этого.

— Магия… — с уважением протянула птица, покосившись на Тори.

— Вежливость, — покачала та головой.

— Человек, а тебе обязательно идти в столовыю? Была в библиотеке? Там много наших, которых ты еще не видела. Хочешь в обсерваторию, человек? Или в подвалы, я слышал, тоже хорошие места… Ты ведь была в столовой, даже несколько раз! — горгул едва не сваливался с карниза, так жаждал поработать экскурсоводом. Виктория улыбнулась:

— Гыглик, я ценю твою заботу, правда. Увы, существа не из камня ходят в столовую регулярно, такие мы странные и несовершенные.

— Не надо тебе тыда. Там плохо…

Тори и Сильвия этого не услышали — они как раз выбирались из очередного тупика, куда завели их горгульи. Здание ИБО ни во что не вмешивалось напрямую — незыблемый принцип. Но иногда все же очень хотело скинуть кусок потолка какому-нибудь подлецу на голову.

* * *

Что-то был не так: Тори ощутила это, едва переступила порог синего зала. В воздухе висела неприязнь, как в день эпатажного явления принца Чарли. Но тогда неприязнь смешивалась со страхом, а теперь…

Виктория огляделась. Насколько она понимала мимику разных рас, все в столовой испытывали отвращение.

К ней.

Почему?! Накануне она ни с кем не ссорилась. Так в чем же дело?..

Виктория села за первый попавшийся столик Долгого континента. Мгновением позже к ней не подлетела даже — материализовалась из воздуха Жозефин де Ре. Куда только девалась скромность и сдержанность истинной леди?

— Тебе не место здесь! Убирайся за свой собственный стол, человек!

— Объяснись, будь добра, — спокойно откликнулась Тори. Просто так она сдаваться не собиралась. Отправляете под плинтус? Извольте аргументировать!

— Ты… ты… дрянь! Грегори сказал, в своем мире ты была шлюхой. Хвасталась перед ним вчера ночью! А еще ты сказала, что люди — лучшие, и мы все тебя недостойны.

— Что?!

Нелепое обвинение огорчило, но крайне мало удивило Викторию — ровно до последней фразы. "Как же прав был Пейдин, сын Кого-То-Там! Наверняка эта подлянка — ответ самовлюбленного засранца на ее "Останемся друзьями". Что ж… В этом — и только в этом — нет ничьей вины, кроме ее собственной. Но остальное…"

Последние слова возмутили Тори настолько, что она предпочла говорить стоя: