Институт экстремальных проблем

Конечно, ему было бы интересно узнать о бывших одноклассниках, но вот про себя рассказывать совсем не хотелось, потому что рассказывать было нечего – работа, одна только работа. Что-то вроде хорошей зависти почувствовал Вадим, когда услышал о Мишкиной семье, — тому есть, чем и кем похвастаться. «Счастье… В чем оно? Уж точно, не в благополучии или богатстве, не в привлекательной внешности, не в успешной карьере и даже не в здоровье. Это все преходяще… — думал Медведев, помогая Мишкиным ученикам забираться в рукав. — Наверное, оно возможно, только когда есть семья, дом, где живут дорогие тебе люди. Почему мы понимаем это слишком поздно, когда уже практически ничего не можем изменить? Нельзя ничего откладывать на потом, потому что никакого «потом» не будет…»

Все школьники спустились вниз, и уже последняя женщина протискивалась в отверстие рукава. В помещении оставались только спасатели, учитель и официант из кафе, совсем молодой парень, по виду – вчерашний школьник, так же, как школьники, напуганный, но изо всех сил старавшийся не показать этого.

— Больше нигде не может быть людей?

— Нет, мы все проверили, — заверил спасателей Зубов.

— Тогда быстро уходим отсюда! — Вадим одной рукой подтолкнул к отверстию парня, другой – бывшего одноклассника.

Официант не заставил долго себя упрашивать и скользнул в туннель рукава.

— Я не пролезу, даже если разденусь совсем, — покачал головой Зубов. — Разнесло меня до безобразия, когда суставы гормонами лечили.

— У моей сестры такая же проблема, — бросил Вадим и стал отстегивать сложную систему ремней, при помощи которой он фиксировал себя на стене, когда снимал панель. — Спустим тебя по-другому. Не так быстро, но на место доставим в целости и сохранности.

Вместе с Сашкой, который тоже снял с себя страховочные ремни, Медведев опутал одноклассника своеобразной сбруей и пристегнул к ней трос. Зубов, недоверчиво глядя на все эти приготовления и на узкий проем, то и дело порывался что-то сказать, но Вадим каждый раз останавливал его:

— Помолчи, мы свое дело знаем. На стене набиты крюки, во время спуска для страховки можешь держаться за них. Сейчас, когда выберешься наружу, — не бойся, мы тебя удержим, — постарайся ногой встать на один из них, но если не получится – не страшно.

С трудом Зубов протиснулся в отверстие и глянул вниз. Первый крюк был примерно в метре вниз от проема, учитель навалился грудью на узкую балку и нащупал его ногой.

— Стою, — сдавленным голосом сказал он Медведеву.

— Вот и славно, — Вадим успокаивающе улыбнулся. — Сейчас поедешь вниз, только сам следи за тем, чтобы об стену не стукнуться.

Когда Зубов спустился за своими кружковцами, Вадим посмотрел ему вслед и сказал Сашке:

— Давай вниз, я этаж еще раз проверю и тоже спущусь.

Меньшиков не тронулся с места.

— Командир, лучше вместе это сделать, не стоит тут одному оставаться.

— Спускайся, кому говорю!

— Нет!

Медведев в бешенстве схватил его за плечо.

— Ты, щенок, еще спорить со мной будешь?! Один звук – и я тебя пинком отсюда сброшу!!! — и вдруг добавил неожиданно мягко: — Саша, не спорь со мной, спускайся, потом снизу меня подстрахуешь. Я твоим рукам доверяю, сам учил. — Железная хватка ослабла, и Вадим слегка подтолкнул Сашку к проему. — Если с тобой что случится, я себе никогда этого не прощу, а уж Светлана меня просто уничтожит.

Медведев быстро обошел с фонарем все закоулки. Мишка был прав, больше никого не было на этаже, отсеченном противопожарными перегородками сверху и снизу. Панели разогрелись до такой степени, что на них начала вздуваться краска, температура в помещении была не ниже пятидесяти градусов, и Вадиму было невыносимо жарко даже в одной футболке. «Пора уходить, пластик загорится, никакой респиратор не спасет», — мелькнула мысль. Он снял крепления рукава, по которому спустились вниз школьники, их родители и Сашка, и сбросил вниз, где Генка подобрал его и сделал жест рукой: «Спускайся», но Вадим задержался в проеме и оглядел крыши старых домов, находившиеся примерно на этом же уровне. «Сколько раз хотел сходить на смотровую площадку, да так и не собрался. Забраться бы туда прямо по стене без крючьев, без страховки, как тот француз делает», — мелькнула мысль, а потом Медведев представил себя наверху рядом со Светланой, и ему уже не хотелось ни одиночества, ни свободы. Они стояли, прижавшись друг к другу, Вадим обнимал девушку за плечи, а вокруг была ночь – редкие огни внизу и частая россыпь звездных искр над головой. «Увидишь звезды на городском небе, как же! Да еще и Свету рядом! Размечтался!» – он подивился собственным бесплодным фантазиям, ухватился за трос и развернулся лицом к зданию, приготовившись к спуску, но в этот момент стены начали раздуваться, как мыльный пузырь, а опора ушла из-под ног. Последнее, что почувствовал Медведев, — раскаленный воздушный удар в грудь, перед глазами что-то полыхнуло, и наступила тьма.