Институт экстремальных проблем

В институте сантехнические проблемы продолжились – на чердаке прорвало трубу с горячей водой, и кипяток залил один из залов библиотеки и несколько аудиторий. Лаборатория не пострадала, но с самого начала занятий студенты, как малые дети, канючили, упрашивая, чтобы Ирина Владиславовна отпустила их пораньше. «Совсем все с ума посходили с этим новомодным праздником!» – сердито ворчала она, но все-таки дала задания попроще. Окончательно Устюгову «добили» ее подопечные – Саша и Сережа, подарившие ей огромную коробку конфет в форме сердца. Около двенадцати часов она потеряла всякое терпение, разогнала всех, кто куда собирался, и осталась в одиночестве. Накануне Томский позвонил Ирине и сказал, что в субботу у него суточное дежурство, а Алешка с классом идет в какое-то детское кафе отмечать День именинника и, заодно, День всех влюбленных. «Значит, никто не придет», — после разговора с Сергеем Ирина решила субботним вечером просто отдохнуть и поваляться на диване с книжкой или перед телевизором.

Сама она тоже не хотела высиживать в институте весь день и, предупредив завкафедрой об уходе, решила пройтись до дому пешком и заглянуть по пути в магазины. Ирина уже почти оделась, когда услышала отдаленный грохот. «До вечера не могут дотерпеть со своими фейерверками, днем ничего же не видно, но неймется!» – подумала она довольно равнодушно и вышла на улицу.

Через два квартала от института ее обогнали, завывая сиренами, несколько пожарных машин, потом ей попались машины «Скорой помощи», мчавшиеся в том же направлении. «Не фейерверк был, опять где-то газ взорвался! — Ирина вспомнила недавнее происшествие на Собачьих камнях. — Сергей сегодня дежурит. Вот «повезло», хотя, если дело серьезное, то их всех собирают, где бы ни были». Она попробовала набрать его номер, но мобильник был выключен. «Точно, они уже на вызове, — Ирина вздохнула и сбросила Сергею SMS-ку: — Где ты? Что случилось? Если есть возможность, позвони!» Ходить по магазинам ей расхотелось, и она, особо не торопясь, пошла пешком домой.

* * *

— Опять пожар?…..!!! Зачем мы там нужны? — не сдержавшись, завопил Середкин, когда услышал про вызов. После утреннего скандала с Людмилой он до сих пор не мог успокоиться, и его эмоции хлестали через край. — Новую форму показывать? Демонстрировать, как о нас городские и областные власти наперебой пекутся? Для этого хватит Усова с Меньшиковым, они все равно больше ни на что не годны, кроме как зубы скалить!

— По проекту в «Атланте» предусмотрены противопожарные перегородки, отсекающие не только отдельные помещения, но и этажи целиком, — Вадим говорил необычно тихо и медленно. Он чувствовал себя как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, и никак не мог забыть безразличный взгляд Светланы, которым она скользнула по нему. — Может понадобиться наше оборудование, если придется вскрывать их.

— Больше ни у кого такого нет?

— Такого – нет! — уже более жестко ответил Медведев, оживая. — Кончай, Середина, орать, быстро в машину! — Это прозвучало как приказ.

По дороге в центр он получил подробную информацию о том, что произошло. Линия связи с Кузьминым была занята, тот разговаривал с кем-то, и Вадим связался напрямую сначала сс знакомым ему начальником городской пожарной службы, потом с городским УВД. Лицо его мрачнело все больше и больше, а при подъезде к «Атланту» Марат, уже находившийся на месте происшествия, сам по спецсвязи вызвал Медведева.

— Собираю всех! Возможен теракт – нашли записку, что здание заминировано, да и места возгораний были выбраны со знанием дела. Работал специалист и, вероятно, что не один.

Вся группа слышала этот разговор, ребята, до сих пор обсуждавшие какие-то свои вопросы, притихли и выжидательно посмотрели на командира. Их обогнали две машины «Скорой помощи» с включенными мигалками и сиренами.

— Что мы тащимся, как на похоронах?! — рявкнул Медведев.

Через мгновение их «Урал» несся на максимально возможной скорости, распугивая воем сирены легковушки, которые разлетались из-под мощных колес, как воробьи. Не прошло и пяти минут, как они были около торгово-развлекательно центра, нелепой сосулькой торчавшего над крышами пятиэтажных домов до- и послевоенной постройки.