Институт экстремальных проблем

Рассудок уже мутился, но Медведев попытался даже улыбнуться, заметив встревоженные голубые глаза. «Все в порядке, Светочка», — прошептал Вадим, теряя сознание. Больше он не мог себя контролировать, и Светлана почувствовала, как на нее хлынул поток чудовищной боли.

— Олег! — Света еле удержалась на ногах, когда на нее почти физически обрушился этот удар. — Это перитонит!

Она не знала, откуда пришла эта догадка, но Олегу на миг вновь почудились над маской темные жесткие глаза Милицы Павловны.

— Как он мог это терпеть?! — Глаза снова стали голубыми, в них отразилось столько боли, что Худяков содрогнулся. — Где нашел силы не только терпеть, но и поставить такой блок, чтобы я ничего не смогла почувствовать?!

— Идиот!!! Герой чертов!

Олег был вне себя. Он кинулся из бокса, на ходу разговаривая с кем-то по телефону. Светлана услышала обрывок фразы: «…немедленно на стол!» Она положила руки на грудь Медведеву и постаралась забрать себе хотя бы часть той боли, которая терзала его, а ему добавить немного жизненной силы. Вадим начал приходить в себя, но Света почувствовала, что он не хочет принимать от нее энергию, отказывается от помощи. Пересохшие губы шевельнулись:

— Не нужно, Светочка. Отпусти меня…

Она скорее уловила его мысли, чем услышала произнесенные слова, тьма и боль заполняли ее сознание, а Медведев последним невероятным усилием опять установил барьер, не желая делить с девушкой свою муку. Сердце его пропустило удар, другой…

— Нет!!!

Отчаянный мысленный вскрик разорвал ткань мироздания. Разум превратился в острейший клинок, который вспорол завесу, которой Вадим отгораживался от девушки. Два сознания – угасавшее и пылавшее энергией взорвавшейся сингулярности – слились воедино.

— Ты должен жить!!!

— Должен жить? Зачем? — Слабым эхом донеслось до Светланы. И вдруг намного отчетливее, уже не как вопрос, но все еще с сомнением: — Должен жить…

Две души, слившиеся в одну, одни мысли, одни чувства. Не нужно ничего объяснять, все понятно без слов – две половинки нашли друг друга, и больше их не разъединит никакая сила. Сердце забилось вновь.

— Буду жить. — Это прозвучало как обещание.

Больше Светлана ничего не слышала.

Медведева увезли в операционную. Света, отдав Вадиму колоссальное количество энергии, почти без сознания лежала на кушетке и сквозь полузабытье слышала, как Оксана выговаривает ей:

— Нельзя так! Нельзя все свое счастье, всю радость жизни, все свои мысли и надежды сосредоточить на одном человеке. Случись с ним что-нибудь, оборвутся все нити, привязывающие к жизни, и что тогда? Как вдова-индианка живьем пойдешь на погребальный костер? Стоит он этого?

— Стоит!!!

Этот ответ Оксана прочитала в широко раскрывшихся голубых глазах.

— Милая моя, светлая девочка! Знаешь, как тяжело тебе придется? И физически – сколько сил нужно, чтобы ходить за таким крупным мужиком, и морально – не всегда он сможет сдержать раздражение, будет капризничать, как ребенок, будет терять терпение и надежду, обижаться на тебя, на судьбу, на весь белый свет. Месяцы, годы могут уйти на то, чтобы поставить его на ноги. Выдержишь?

— Знаю, все знаю, — Светлана слабо улыбнулась. — Я готова к этому, я смогу помочь ему.

— Вот ведь счастье какое парню досталось! — усмехнулась Оксана. — Миллион по трамвайному билету выиграл, только, по-моему, до сих пор этого не понял.

* * *

Ирина Устюгова уже вторую неделю ходила с кашлем, который никак не проходил из-за сырой холодной погоды – в конце марта снег перемежался с дождем, казалось, что на дворе не весна, а глубокая осень. Сергей попытался уговорить ее пойти к врачу, но она, представив себе очередь в поликлинике, отказалась наотрез.

— Вызови завтра врача. — Томский встретил ее у института и отвез домой.

— Сережа, у меня ведь нет температуры, никто вызов не примет, — Ира помотала головой и зябко втянула ее в плечи, напоминая своим видом нахохлившегося воробья.

— А ты скажи, что есть, тридцать восемь и пять, — посоветовал Сергей.

— Врач придет и увидит, что ничего подобного и в помине нет. Представляешь, что мне придется выслушать? Больничный после этого точно не даст.

— Слушай, ну а вдруг у тебя что-нибудь серьезное. Доходишься до воспаления легких, что тогда? — Сергей не отставал от нее. — Давай я в нашей клинике попрошу, послушают тебя и, может, рентген сделают.

— Ладно, посмотрим. Я пока на работе договорилась, что два дня дома посижу, а потом выходные будут; выйду только в понедельник на коллоквиум.

— Правильно, не выходи совсем на улицу в эту мокроту. Что нужно в аптеке или из продуктов, скажи, я схожу куплю. — Сергей открыл холодильник и стал исследовать его содержимое. — Та-ак, колбаса, яйца, майонез, пельмени – классический холостяцкий набор, даже молока нет. Иришик, давай поженимся, тебе тогда придется меня и Лешку кормить, и сама начнешь питаться нормально, а то для кого-то готовишь, а для себя нет.

Затем он обревизовал аптечку.