Институт экстремальных проблем

Когда он снова пришел в себя, перед глазами были привычные светло-серые стены, неяркий свет, электронные часы под потолком. Боль прошла. Медведев попробовал пошевелиться и не смог двинуть даже рукой. «Уже и руки отказали!» – им овладела паника, но потом Вадиму удалось чуть повернуть голову, и он увидел, что запястья были привязаны к боковинам кровати чем-то вроде широкого эластичного бинта. К невыносимой горечи от неудачи добавился стыд: «Зафиксировали, как психа…»

Раздался слабый шорох, и Вадим увидел Свету.

— Димка, ну как ты мог?! — Голубые глаза наполнились слезами. — Как тебе такое в голову пришло?! Я… я… просто убью тебя за это!!!

Светлана довольно сильно ударила его по щеке и буквально вылетела из бокса, столкнувшись на пороге с Олегом.

— Правильно, Света, так его! — сказал Худяков ей вдогонку и подошел поближе к Медведеву. — Хорош! Нечего сказать! Это ж надо до такого додуматься – дренажи и катетеры из себя выдергивать! Руки тебе повыдергивать нужно, изобретатель хренов! В следующий раз что придумаешь?

— Следующего раза не будет, — тихо ответил Вадим.

— Так я тебе и поверил!

— На вторую попытку у меня духа не хватит, — Медведев закрыл глаза, им овладело безразличие. — Отвяжи меня, это ни к чему.

— Черта с два! Я тебя знаю, ты – безмозглый баран, упертый кретин, ишак бухарский, пока не добьешься своего, что тебе в башку втемяшится, не успокоишься! — Олег обернулся на звук открываемой двери и увидел Кленова. — Сажаем на транквилизаторы, Евгений Петрович? Пусть спит! Иначе толку не будет! Он еще что-нибудь выкинет!

— Подождите, Олег Михайлович, — завотделением мягко отстранил его и присел на стул рядом с Медведевым. — Вы нас всех крайне огорчили, Вадим Дмитриевич. У вас очень неплохая динамика была, вы стали чувствовать себя намного лучше, и я думал через пару недель, самое большее, переводить вас из интенсивной терапии в отделение, а вы нам вдруг такой сюрприз преподносите.

— В том-то и дело, что лучше начал себя чувствовать и стал понимать, что меня ждет в будущем, — Вадим отстраненно смотрел на Кленова. Тому очень не понравился тусклый неподвижный взгляд.

— Как что? — Евгений Петрович снял очки и начал интенсивно их протирать полой халата. — У вас – я смотрел медкарту – прекрасное здоровье, хоть в космос отправляй, вам, несмотря на все полученные травмы, повезло, потому что не был задет ни один из жизненно важных органов. Впереди у вас, голубчик, самое меньшее – сорок лет жизни, а вы решили сейчас поставить на ней точку.

— Какой жизни? На больничной койке? В инвалидном кресле? — Медведев отвернул голову. — Я не представляю, как можно так существовать, жизнью я это никогда назвать не смогу.

— Вы знаете, сколько людей после травм, после болезней живут, будучи не в состоянии самостоятельно передвигаться? И не просто живут – работают, занимаются спортом, создают семьи, рожают детей! Какой вам пример понагляднее привести? Слышали когда-нибудь о Хокинге? Это астрофизик, уже не один десяток лет прикован к инвалидному креслу, у него не только ноги, но и руки не действуют. Он ученый с мировым именем, известный даже неспециалистам благодаря своей деятельности по популяризации науки, пишет книги, читает лекции…

— Я не астрофизик, — у Вадима на миг вспыхнули глаза, когда он перебил Кленова, но это было единственным проявлением эмоций, — я спасатель. У меня в первую очередь должны быть сильные руки, ноги и крепкая спина, когда я кого-то вытаскиваю из-под развалин дома или из сплющенной в лепешку машины. Я все знаю, о чем вы мне рассказываете, но утешиться этим не смогу.

Олег не выдержал:

— В конце концов, наука, медицина не стоят на месте. Четверть века назад ожог более двадцати процентов площади тела вел к летальному исходу, а сейчас даже пятьдесят процентов – не приговор. А про стволовые клетки ты слышал? Какие результаты исследований в этой области – дух захватывает!

— Собираетесь из меня подопытного кролика сделать? — равнодушно спросил Вадим.

— Раз у тебя мозги пылятся без употребления, то ты все равно ни на что другое не годишься, — Олег насмешкой попытался вывести Медведева из состояния мертвящего безразличия, но потерпел фиаско.

— Вадим Дмитриевич, вы о своих родных и близких, о Светлане подумали? — в разговор снова вступил Кленов. — Чудо, а не девушка у вас, сказка, фея самая настоящая, а вы ее решили бросить таким вот диким образом.

— Японцы ее так и называли «Кагуя-химэ», что примерно означает: «Волшебная лунная дева, лучезарная дочь солнца», — добавил несколько некстати Олег.

— Зачем же такой небожительнице нужен полураздавленный червяк? — Вадим смотрел мимо Худякова все тем же неживым взглядом.

— Может быть, мы Светлане самой предоставим решать, кто ей нужен и зачем, — подчеркнуто кротко сказал Олег Медведеву и повернулся к Кленову. — Я – пас, Евгений Петрович. Что будем колоть?

— Подождите, Олег Михайлович, — поморщился Кленов и встал, — что вы сразу: «Колоть, колоть…» Это мы всегда успеем. Я о другом с вами посоветоваться хочу.