Институт идеальных жен

А вдруг я в этом путешествии найду того, кто, в отличие от графа Аттисона, меня действительно полюбит? Интересно, каким он будет? Наверняка высоким и очень красивым. И уж точно узнает меня в любой одежде, и даже без нее…

Полностью захваченная грезами, я задремала и очнулась лишь тогда, когда карета вдруг остановилась. Я встрепенулась и попыталась приоткрыть крышку, чтобы лучше слышать происходящее снаружи, но крышка не поддавалась. Более того, чем сильнее я в нее упиралась, тем тяжелее она становилась. Я запоздало сообразила, что замок на сундуке был магический: открывается снаружи, но не изнутри. Обычно подобным образом работают мышеловки: грызун попадает внутрь, а выбраться уже не может. Но я никогда прежде не слышала, чтобы подобное приспособление использовали для дорожных сундуков… Быть может, это такое своеобразное средство от воров?

Я с досадой закатила глаза, хотя в кромешной тьме такое действие было довольно-таки бессмысленным, и несколько раз стукнула по крышке в надежде привлечь внимание говоривших снаружи. Но они были увлечены какими-то рисунками, при этом Мейбл принимала достаточно оживленное участие в диалоге. Если судить по ее тону, соседка была давно знакома с хозяином кареты. Во всяком случае, со мной она всегда говорила значительно прохладнее.

Надеясь, что меня все-таки обнаружат, я заколотила кулаками по крышке и даже покричала. Ничего. Меня либо игнорировали, либо просто не слышали.

Мне стало страшно. Хозяин кареты полагал, что сундук пуст, и вряд ли планировал заглядывать в него в ближайшее время. Это предвещало долгое заточение в темном ящике. Возможно, сундук вообще бросят где-нибудь, и я умру в темноте от голода и жажды. И, поскольку я не оставила записки, никто даже не узнает, что со мной сталось.

Мое хладное тело попросту бросят в лесу, где волки обглодают мои кости. Явственно представив себе эту картину, благо темнота сундука вполне способствовала разыгравшемуся воображению, я заколотила по крышке изо всех сил, но, как и в прошлый раз, безрезультатно. Вскоре карета тронулась, и под мерный скрип колес мне оставалось лишь всхлипывать и размазывать по щекам слезы, катившиеся из глаз.

Вдоволь наплакавшись о своей трагической судьбе, я, наверное, задремала, потому что проснулась оттого, что кто-то тащил сундук вверх. По всей видимости, мы прибыли на место назначения.

– Вот же тяжелый, зараза – прошипел один из грузчиков.

И я вновь заколотила по крышке.

– Да не дергай ты его, – раздался второй голос с противоположной стороны.

– Сам не дергай, уроним – хозяин по голове не погладит!

В надежде, что слуги действительно уронят сундук и тот разобьется, я задергалась еще сильнее, но это не помогло. Переругиваясь, грузчики наконец поставили ящик на пол, после чего я услышала шум удаляющихся шагов. И в досаде выдохнула. Слез не было, а вместе с ними ушел и страх. Теперь я хотела жить и готова была бороться за это.

Я внимательно ощупала ткань, которой сундук был набит изнутри. Если ее разорвать, то мои крики и стук кто-нибудь услышит. Я попыталась осуществить задуманное, но обивка была очень качественной, и порвать ее все никак не удавалось. Слишком увлеченная попытками освободиться, я пропустила момент, когда в комнату кто-то вошел.

– Радостно, что ты хотел устроить меня на сеновале, – голос Мейбл раздался почти над самой моей головой.

Я замерла, а потом опять заколотила по крышке и закричала в голос, призывая соседку. В этот момент я готова была даже признать ее своей подругой, лишь бы она меня услышала, но этого не произошло.

Я запоздало сообразила, что обивка сундука тоже была магической, не пропускавшей изнутри ни единого звука. Оставалось лишь гадать, к чему спутнику Мейбл такой сундук и как скоро мужчина собирается воспользоваться этим предметом. Судя по разговору, хозяин сундука намеревался спуститься в общий зал, из чего я заключила, что все мы находимся на постоялом дворе, при этом Мейбл со своим спутником расположились в одной комнате. Значит, они состояли в прекрасных отношениях, и достаточно давно. Я вновь разозлилась: к чему тогда был весь этот трагизм и маскарад, если Мейбл собиралась просто сбежать со своим возлюбленным от ненавистного жениха? Хотя почему в таком случае они говорили об оплате? Вопросов возникало очень много, но чтобы получить хотя бы один ответ, мне надо было выбраться из своего заточения.

Время тянулось очень медленно. Привыкшая к бурной деятельности, я ворочалась, вздыхала и, чтобы хоть как-то себя занять, даже вспомнила все уроки, проводившиеся в пансионе. Мейбл то входила, то выходила, вернулся хозяин сундука, они говорили о помолвке и оплате за проживание. Я даже не стала прислушиваться, поскольку и так все было понятно, а открывать сундук никто не собирался.