Институт идеальных жен

После ухода мужчин в комнате возникло ощутимое напряжение. Мы с Амелией сели каждая на свою постель, то и дело поглядывая друг на друга. Не знаю, как моя соседка, но лично я испытывала невообразимую смесь стыда, раздражения и еще чего-то, смутно похожего на признательность за то, что спутница не бросила меня посреди дороги.

— Они опасались, что мы схватим ружье, — подала голос Амелия.

— Прости, что? — изумилась я.

— Ружье, — повторила подруга. — Оно висит на стене в соседней комнате. Поэтому Этьен нас сюда и выставил.

— Ну, положим, сделал он это не без участия Рейнарда, — отозвалась я и, набравшись смелости, примирительно проговорила: — Прости, что целовалась с твоим женихом. Это все произошло случайно. Он просто подошел, мы начали говорить, и он…

— А, ерунда, — отмахнулась Амелия. Правда, голос звучал очень грустно. — Ты не виновата. Рейнард всего лишь искал белое платье.

Она подозрительно часто заморгала и отвернулась, делая вид, будто рассматривает что-то за окном.

— Платье? — недоуменно переспросила я.

— Угу. Его описали в письме мои родители. Он искал платье — и нашел… на тебе.

Я помолчала, принимая информацию к сведению. Теперь некоторые странности из предшествовавших разговоров нашли логическое объяснение.

— Ты выйдешь за него замуж? — спросила я наконец.

— За платье?

— За Рейнарда, глупышка!

Амелия пожала плечами.

— А что мне еще делать? Магическая клятва может быть нарушена, лишь когда кто-то из обрученных нашел свою истинную любовь…

Амелия прикусила губу. Как я уже поняла, она всегда так делала, когда была расстроена или сконфужена.

— Ну, во всяком случае, твой жених приятен собой и состоятелен, — я попыталась утешить девушку банальными истинами, которыми нас так часто кормили в пансионе.

Амелия горько усмехнулась.

— Мейбл, неужели не ясно, что Рейнард не желает этого брака! Даже в день знакомства он целовался с тобой!

— Так ведь это потому, что он нас перепутал… погоди, ты сказала, что Рейнард не желает, стало быть, сама ты не против?

— Против чего? — насторожилась соседка.

— Против брака с Рейнардом.

Я испытующе взглянула на Амелию. Та отвела взгляд.

— Ты же сама говорила: он недурен собой, богат… — девушка старательно теребила и без того смятую оборку платья.

— К тому же помчался за тобой, да так, что чуть не загнал коня, — подлила я масла в огонь, внезапно озаренная догадкой, что Рейнард не так уж безразличен Амелии, как она пытается показать.

— Ты же слышала, что он готов был уступить меня Этьену… словно я какая-то вещь или лошадь!

Стук в дверь избавил меня от необходимости отвечать. Горничная осторожно вошла в комнату, неся горячую воду. Мы с Амелией дружно улыбнулись и попросили раздобыть принадлежности для шитья, чтобы худо-бедно починить нашу одежду. Запасных платьев в моем сундучке было всего два, Амелия же вовсе не взяла с собой никаких вещей, что и неудивительно, учитывая, что она вообще не собиралась отправляться в дорогу. К счастью, фигуры у нас были похожи. В прошлом это позволило мне воспользоваться ее белым платьем, теперь же она облачилась в мой запасной наряд. Правда, нам все-таки пришлось слегка распустить шнуровку. Что и говорить, Амелия действительно отличалась более пышными формами.

Едва мы закончили переодеваться и более-менее пригладили волосы, как Амелия решительно взяла меня за руку и потянула к выходу. Я очень устала и, признаться, была готова лечь спать не поужинав, но сочла, что голодание сил не прибавит, к тому же нельзя же отпускать соученицу одну. Юная леди не может появиться в общественном месте без сопровождения. Однако, к некоторому моему удивлению, вниз мы не пошли. Вместо этого Амелия настойчиво постучала в дверь к нашим соседям.

Открыл Рейнард, уже без сюртука, в наполовину расстегнутой рубашке. Ворчливо воскликнул: «Ну наконец-то!» — и замер, осознав, что в комнату просится не горничная, а недавние спутницы, доставившие ему и кузену столько хлопот. Оглядел нас с некоторой долей одобрения и даже зависти, опустил взгляд, оценивая собственный внешний вид, и раздраженно поморщился. Затем задумался, кажется, прикидывая, по какой причине мы могли здесь появиться. Наблюдать за гаммой его эмоций, буквально написанных на лице, было довольно-таки забавно.

— Что, мыши? — наконец спросил он с выражением тоскливой безнадежности, которое, кажется, перенял у нашего трактирщика.

— Где мыши? — взвизгнула я и точно запрыгнула бы Рейнарду на руки, если бы не Амелия, вовремя и весьма цепко ухватившая меня за локоть.

— У вас в комнате мыши?

— У нас в комнате?!

Я едва не задохнулась от ужаса.

— Боже, Мейбл, как можно бояться мышей? — возмутилась Амелия. — Они же такие маленькие, пушистые и с умными глазками! Твой страх — это пережитки прошлого.

— У этих пережитков длинные и мерзкие хвосты, — проворчала я. — А еще они грызут все подряд.

— Прекрати, они милые. — Амелия бросила на жениха самый невинный из своих взглядов. — Так где мышка, Рейнард?