Институт

- К сожалению, не к сожалению! - неожиданно вмешался сам экспериментатор и открыватель – При чем тут вообще какие-то сожаления? Мы устанавливаем научный факт в условиях, наиболее соответствующих его реализации, а вам непременно надо какие-то моральные категории приплетать! А еще ученые! Я бы дитя родное ради истины не пожалел, а вы к кошкиному визгу цепляетесь. Глаза у вас застланы, вот мимо настоящих открытий и проходите...

- Тоже мне, Авраам сраный! – негромко прокомментировал Игорю на ухо химифизический дружок – У такого мудака и детей-то, небось, нет, вот он и выкаблучивается. Садист какой-нибудь подавленный. За собственную глупость на кошках отыгрывается.

Тем временем Горшков извлек из стоявшего под столом пыльного рюкзака штатив с пустыми пробирками и начал расставлять эти пробирки, которые он одну за одной по порядку извлекал из штатива, в уже стоявшие на столе стаканчики. На этой стадии формирования странного стеклянного нимба вокруг кошачьей головы, он побаловал присутствующих монотонно произнесенным разъяснением.

- Значит, так. Сейчас я ставлю вокруг головы экспериментального животного пустые пробирки. Стаканчики нужны только для того, чтобы пробирки не падали. Можно реакцию и прямо в стаканчиках, но тогда слишком большой расход реактива получается. Нам ни к чему. Теперь...

По ходу объяснения он методично делал то, о чем говорил, извлекая потребные колбы и пипетки все из того же рюкзака и освобождая их от разных тряпок и мятых газет, в которые они были укутаны, вероятно, чтобы не побились.

-...в каждую пробирку я добавляю по два миллилитра стандартного раствора субстрата, а затем – по пол миллилитра сильно разбавленного раствора фермента, который этот субстрат превращает в окрашенный продукт. Поскольку добавление во все пробирки происходит всего за несколько секунд, то есть практически одновременно...

Надо отдать Горшкову должное – все прикапывания он действительно производил вполне профессионально и с невероятной скоростью.

-...то можно считать, что реакция стартовала во всех пробирках в один и тот же момент времени ноль. Теперь смотрите!

С этими словами Горшков стремительно выхватил из рюкзака здоровенные ножницы наподобие тех, которыми Игорь резал на даче жесть, когда жена уж очень доставала требованиями продемонстрировать, что в доме есть мужчина и хоть как-нибудь залатать постоянное подтекающую крышу, и стремительно начал отрезать ими голову у живой пока кошки. Та бешено мяукала и дергалась. Кровь брызгала во все стороны. Лицо Горшкова горело восторгом убийства. Кое-кто отшатнулся – то ли от отвращения, то ли просто, чтобы кровь на пиджак не попала. Похоже, уже привычный к подобным демонстрациям Нивинский стоял вполне спокойно и не сводил взгляда с пробирок в стаканчиках, о которых остальные как-то несколько подзабыли, смущенные жестоким зрелищем. Кошкина голова откинулась в сторону и вбок, повиснув на лоскутке недорезанной Горшковым кожи. Чудовищный визг прекратился. Зато в полный голос завопил сам открыватель:

- А теперь смотрите, что тут происходит!

Происходило и впрямь нечто загадочное, поскольку в четырех или пяти пробирках – Игорь пересчитал повнимательнее, оказалось, в четырех – окраска раствора была не в пример зеленее, чем в остальных.

- Ну, - победоносно прокричал Горшков, которого просто распирало от гордости - что вы теперь скажете? Есть лучи! Е-е-е-сть! Вот они, голубчики – без отвеса видны! Опровергните ка, если все на ваших глазах произошло! Что там ваши науки умного наобъяснят!

Нивинский смотрел на присутствующих без крика, но тоже ожидая комментариев.

Несколько оторопевшая как от всего произошедшего, так и от натиска кошкореза ученая братия молчала, собираясь с мыслями...

IV

Первым не выдержал Игорь.

- Извините пожалуйста, - со всей возможной вежливостью и даже церемонностью обратился он к Горшкову, стараясь, однако, чтобы его слышали и остальные присутствующие и, особенно, Нивинский – А вы каждый раз свою демонстрацию именно в такой постановке проводите?

- В какой такой постановке? – огрызнулся Горшков – Никаких постановок у меня нет. И никаких демонстраций. Я вам не первомайский праздник! У меня строгий и хорошо воспроизводимый научный эксперимент!

- Нет-нет, я о другом, - продолжал быть приятным Игорь – Я, так сказать, о порядке, то есть, о последовательности проводимых вами операций. Вот, скажем, как вы сейчас нам показывали – сначала кошку привязываете...

- Не привязываю, а закрепляю в станке, - перебил Горшков.

- Хорошо, вот сначала кошку закрепляете, - согласился с семантической поправкой гнувший свою линию Игорь – потом стаканчики полукругом расставляете, потом в них пустые пробирки переставляете из своего штатива, потом в них раствор субстрата наливаете, потом фермент прикапываете, потом кошку голову отрезаете – и пошли лучи смерти, а с ними и цветная реакция. Правильно?

- Ну, - сумрачно подтвердил Горшков, не понимая, к чему Игорь подбирается – А что здесь неправильного?