Институт

Игорь не ответил ни слова, поскольку с абсолютным ужасом почувствовал, что только что принятый чай, несмотря на все свои положительные эффекты, в нем не прижился и просится наружу с такой силой, что сдержать его даже при полном молчании представляется совершенно невозможным, а уж если он откроет рот, чтобы вымолвить хоть малый звук, то последствия даже трудно себе представить. Положение было чудовищным! Они уже почти у дверей зала! Дать слабину в присутствии всех начальников и зарубежных гостей – значит подписать себе смертный приговор. Развернуться и рвануть назад к туалетам – так на триста метров туда и столько же обратно, учитывая еще и дела, которые ему надо там сделать, его ослабевшему организму потребуется столько времени, к началу собственной речи не успеть. А опоздать прямо после только что полученного Директорского выговора равноценно все тому же смертному приговору. И терпеть уже невозможно! Что же...

В этот момент снова раздался голос уже стоявшего во входных дверях и пропускавшего в заполненный зал последних иностранных гостей Директора:

- Давай-давай, докладчик, пошевеливайся! Тебя жду!

В пароксизме полного отчаяния Игорь из последних сил сумел таки выговорить без разрушительных последствий вежливое:

- Только после вас! –

и когда Директор, брезгливо пожав плечами – дескать, была бы честь предложена – повернулся к нему спиной и начал свое внушительное движение по проходу в сторону председательского стола, Игорь сделал мгновенный шаг за угол фанерной стены зала заседаний, одним мощным ударом с чудовищным звуком вернул из себя сухой земле весь свежевыпитый чай, и столь же мгновенно, хотя и на совершенно ватных ногах и весь в липком похмельном поту, догнал похоже и не заметившую его секундной отлучки начальственную группу, неторопливо следовавшую к первым рядам и местам в президиуме.

Пока они рассаживались, Игорь дрожащими руками, но, к счастью, без ошибок и роняний запихнул свои слайды в карусель стоявшего на отдельной тумбочке проектора и присел на краешек одного из стульев в первом ряду. Дальше все потекло привычным путем. Директор открыл очередное заседание и передал бразды правления председателю утренней сессии. Тот объявил Игоря. Игорь прошел на трибуну, с невероятной осторожностью отхлебнул глоточек из стоявшего на ней стакана с холодной газировкой и начал доклад. Все произошедшее вкупе с общим напряжением несомненно пошло ему на пользу. Сначала он немного мямлил, но потом разошелся, да еще и газировка, к которой он прикладывался все чаще и все спокойнее, тоже помогала, так что доклад прошел на все сто. И аплодировали с явным уважением, а не просто из вежливости, и вопросы были толковые – то есть, смысл поняли, и даже Директор одобрительно, хотя и потихоньку, чтобы другие не заметили, показал ему большой палец. Так что на свое место вполне довольный собой Игорь сел мокрый уже от работы, а не от похмелья.

После заседания его подозвал себе Директор:

- Молодец! Не зря я тебя утром подстегнул. Выложился как следует. Хотя сначала чего-то уж больно дрожал. Нервничал, что ли? Мне уже сам Морган – он осторожно кивнул в сторону одного из ведущих американский гостей – комплимент сделал, какие работы мы в Институте ведем. И Босс кивал. Одобряю. Но вообще, конференцию тут проводим последний раз. Обстановка не та! Не доросли еще тут до серьезной науки. Так, экзотика на фоне коньяка – вот и все, что они предложить могут. Только время и деньги на перелеты тратить.

- А в чем дело-то? – поинтересовался Игорь – Вроде, все неплохо организовано. И принимают от души...

- Тебе все приемы бы! Я о другом. Даже сначала говорить тебе не хотел, чтобы не расстраивать. Только Боссу собирался нажаловаться. Да уж ладно, выскажусь. Ты себе не представляешь! Эти чурки совершенно озверели. Что они тут вытворяют, интересно бы знать! Подумай только, перед самым твоим докладом, когда все уже на местах, как цуцики, должны сидеть, какая-то сволочь блевала прямо под стеной зала! Как же надо было вчера нажраться! Свиньи! Всем же слышно было! Позор! Узнал бы кто – с дерьмом бы съел! Нет, хватит нам на все эти периферийные мероприятия подписываться. Кроме жратвы и пьянства у них ни к чему интереса нет! В гробу я видал всю эту дружбу народов! Ладно, ты уж особенно не расстраивайся. Нормальные люди тоже в зале были. И оценили. Хвалю.

- Да-а-а, - фальшивым голосом протянул совершенно обалдевший от такого поворота дела Игорь, которому только и оставалось теперь надеяться, что никто его, так сказать, пристеночного акта не видел и Директору не донесет, – Ведь это надо же. Действительно, неприятно. Ну, ничего, будем концентрироваться на хорошем. Спасибо вам на добром слове.

И так быстро, как только позволяли приличия, отвалил. В общем, обошлось... Веселье в сочетании с дружбой народов продолжалось вовсю.

V