Институт

Произошедшее далее никаким разумным объяснениям не поддается. Неразумных высказывалось множество, но неразумные - они и есть неразумные. Остается только полагать, что дело временно съехало в область чистой психиатрии. То есть, что от столь удачного завершения своих хлопот - во всяком случае Знаменский полагал их практически завершенными - Борис Глебович скоропостижно сдвинулся. Может быть, и не очень надолго, но всерьез. Так сказать, дорвался Игнашка до бражки, крыша и поехала. Во всяком случае, такое толкование позволяет хоть как-то врубиться в ряд поступков Борика, кои последовали практически немедленно велел за ключевым заявлением Босса, что место в академическом синклите Знаменскому гарантировано. Забыв старую мудрость, что на посуле, что на стуле - посидишь, да и встанешь, Борик, вместо того, чтобы, как было ему рекомендовано, готовиться к банкету, начал свою совершенно неожиданную игру. И снова - почему он начал ее до, а не после выборов - остается загадкой, ответ на которую могли бы дать только Господь Бог и квалифицированные психиатры. Разве что со страстным чинопочитанием провинциала он полагал, что прилюдно сделанное заявление Босса дает стопроцентную гарантию его успеха. Если так, то Борика подвело слабое знакомство с теорией вероятности, в соответствии с которой стопроцентную вероятность имеет только уже свершившееся событие. Но, как бы то ни было, налицо имеются только несомненные факты.

То есть, несомненными они стали с течением времени. А тогда никто не мог понять, что происходит, но буквально через три дня после памятного высказывания Босса в приемной, все почувствовали, что атмосфера вокруг Знаменского резко изменилась и происходит нечто непонятное. Первым это непонятное организовал в некое подобие информации всезнающий Петя Елизарский, который, столкнувшись с Игорем в корилоре, потянул его к ближайшему полоконнику и взволнованно зашептал:

- Сверни ушко крендельком и послушай. Ты знаешь, что Босс вдруг сменил милость на гнев и потребовал от Директора., чтобы Знаменский ни под каким видом не был избран? С чего вдруг, пока неясно, но похоже, что одуревший Борик еще до своего избрании решил Директора подсидеть. Теперь Директор как бес перед заутреней мечется, а до выборов всего неделя - попробуй тут человек десять переуговорить, когда их перед этим два месяца охмуряли именно за Знаменского голосовать! К тому же, Босс, похоже, сказал, что сам он идиотом выглядеть не желает и лично ни с кем говорить не будет. Так что Директор пусть как хочет, так и выкручивается, поскольку именно он всю историю затеял. А если не справится, то пусть на себя и пеняет! Слыхал про это чего-нибудь?

Игорь, в отличие от Пети, не слыхал и этого, в чем честно и сознался. Огорченный Петя побрел искать дополнительную информацию, а Игорь остался размышлять над услышанным. Поскольку лично его никакой поворот событий никоим видимым образом не касался, то размышлял он об этом недолго и переключился на что-то более актуальное. Но полностью отрешится от происходящего не удалось, поскольку слухи и разговоры множились и роились. Впрочем, окончательную картину произошедшего удалось восстановить только пост фактум, да и то полной уверенности в ее аутентичности ни у кого не было, хотя в общих чертах ее правильность сомнений не вызывала. Похоже, что дело происходило примерно следующим образом.

Чуть не на следующий день после того, как Босс сказал о членкорстве Знаменского как о решенной веши, Знаменский попросился к нему на личный прием. Это было странно само по себе, поскольку без согласия Директора прямые контакты его подчиненных с Боссом были просто немыслимы, а от Директора никакой информации не поступало. Заинтригованный Босс согласился и заперся со Знаменским минут на сорок. По истечении этого времени кабинет покинул вполне довольный Знаменский, а Босс вызвал в кабинет секретаршу. Как она потом рассказывала, был он в абсолютном и никогда не виденном ею бешенстве и потребовал немедленно найти хоть из-под земли и доставить к нему Директора. Директор был найден и доставлен. Теперь Босс заперся уже с ним. Обычно спокойный и сдержанный Босс на этот раз орал так, что кое-что доносилось и в приемную и позволяло сделать некоторые выводы по поводу происходящего. Именно эти первоначальные выводы боссовой секретарши, оказавшиеся впоследствии вполне справедливыми, и дали начало первой волне прокатившихся по Центру слухов о закатывающейся звезле Знаменского. Оказалось, что тот, оказавшись у Босса, немедленно взял быка за рога и изложил тому свои глобальные планы по переустройству Института.