Инструктор ОМСБОН

За этими разговорами мы быстро справились с более чем скромным ужином, после чего было объявлено, что движение продолжим через три часа. А пока всем, кроме часовых, разрешили отдыхать. Я, как говорится, где сидела, там и улеглась. Проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Оказалось, это Костя меня будит:

– Товарищ лейтенант, поднимайтесь. Самолет прилетел.

– Какой самолет? При чем здесь самолет?

– Не знаю, но товарищ полковник приказал вас разбудить.

– Хорошо, уже разбудил, теперь можешь отдыхать.

Я с трудом села, потом встала. Сделала несколько наклонов, чтобы разогнать кровь, прихватила винтовку и пошла к самолету. Это был какой-то допотопный (по моим оценкам) и очень большой самолет. Находившийся тут Астахов сказал, что это самолет ПС-84, который может и груз вести, и пассажиров. Наверное, для такого непросто было найти посадочную площадку, но вот нашли. Я подошла к самолету, когда его уже заканчивали разгружать, поэтому что именно он нам доставил, я не узнала. Могла только предположить, что доставил он еду и боеприпасы. В ожидании погрузки около самолета поставили ряд носилок с ранеными. При этом у меня мелькнула мысль, что, поскольку какое-то количество раненых увезут самолетом, вполне возможно, что мне вернут мотоцикл, а полковник получит назад Лешу с моей машиной.

Пока я стояла в раздумьях, рядом прошли командарм Кузнецов и, как я предположила, командир экипажа самолета. При этом Кузнецов быстро вполголоса что-то выговаривал пилоту. Подслушивать было неудобно, и я отошла в сторону, чуть не наткнувшись на Астахова.

– Вот, товарищ Северова, наш командарм тоже не хочет лететь в тыл. Ведь этот самолет прислали не только за вашим гауптманом, но в первую очередь за командармом. А он, как и вы, не хочет оставлять армию и собирается идти на прорыв вместе с нами.

Ну и правильно, подумала я. Конечно, приказы надо выполнять, но как потом чувствовал бы себя настоящий генерал, зная, что бросил свою армию в критический момент? За разговором я пропустила момент, когда всех пленных и раненых загрузили в самолет и он начал разгон для взлета. Я вздохнула свободнее. Все, теперь вперед на прорыв без вариантов. И больше этим вопросом не заморачиваться.

* * *

Но недолго я радовалась. К моменту возобновления движения ко мне стали подходить бойцы и объявлять, что прибыли в мое распоряжение. Мое недоумение рассеял Астахов, который, видя мое удивление, ехидно усмехнулся:

– Вам, товарищ лейтенант госбезопасности, может быть неизвестно, что в армии инициатива наказуема. Вы предложили организовать группу снайперов для подавления огневых точек противника. Вот вам и карты в руки. Все эти бойцы, как видите, вооружены винтовками с оптическим прицелом. Так что проверьте, как они умеют из них стрелять, и организуйте взвод снайперов.

– Товарищ полковник, – взмолилась я. – Но между умением метко стрелять и работой снайпера дистанция огромного размера. Я сама не снайпер. Как же я других учить буду?

– Не можете научить работе снайпера, так, по крайней мере, научите метко стрелять и объясните, по каким целям им нужно будет вести огонь.

Час от часу не легче. Пару уроков стрельбы я, конечно, дам. У всех подошедших бойцов хорошо знакомые мне винтовки СВТ-40. И ухаживать за этими винтовками я тоже научу, если кто не умеет. Но что касается целей… Ладно, раз уж меня на это подписали, то пусть теперь не обижаются.

– Товарищ полковник. Раз такое дело, то нужен кто-то, кто может быстро и внятно растолковать лично мне, куда нужно будет стрелять. Помнится, в 24-й стрелковой дивизии был капитан, который очень грамотно распорядился мной и моими бойцами для ликвидации корректировщиков. Вот прикомандируйте на время прорыва ко мне этого капитана. А к тому же снайперы должны работать в связке с помощниками и с пулеметчиками. Поэтому к моим снайперам прошу добавить пулеметчиков (хотя бы по одному на двух снайперов) со вторыми номерами и помощников, по одному к каждому снайперу.

Полковник не моргнув глазом выслушал мои требования, сказал, что у меня губа не дура, и отошел. Я поняла, что сильных возражений у него мое выступление не вызвало. А дальше по мере нашего движения численный состав моей группы продолжал увеличиваться, и к следующему привалу, который состоялся уже утром, под моим началом оказалось пятнадцать снайперов, у каждого из которых был свой персональный помощник, и десять пулеметчиков. Пулеметчиков я сразу определила под начало к Косте. Пусть он за них отвечает. Последним ко мне подошел капитан. Настроение у него было не очень, но, увидев, с кем придется иметь дело, капитан изволил сменить гнев на милость:

– Здравия желаю, товарищ лейтенант госбезопасности. Так это к вам меня прикомандировали, толком не объяснив, что от меня требуется?

– Так точно, товарищ капитан. Но для начала давайте толком познакомимся, так как в прошлый раз было некогда. Меня зовут Анна Северова, но во время боя для краткости прошу называть просто Аня.

– Капитан Валентин Лапин. Для краткости можете называть Валя.