Инструктор-попаданка в мужской военной академии (СИ)

На прогулку до города Питер вырядился так, словно намечался поход на светское мероприятие. Нацепил лучший камзол, уложил волосы гелем. И пахло от него чем-то слишком приторно-мускусным. Все в образе громко кричало о том, что данный мужчина хочет казаться брутальным мужиком. И это было подозрительно, наверное, для всех, кроме меня, ибо я знала причины таких жертв — Питер скрывал свою ориентацию. Бедняжка. Даже в этом мире нельзя быть тем, к чему лежит душа.

— Преподавали академии — ее лицо, — наставлял он меня, когда мы вдвоем вышли из здания, — и на людях всегда должны выглядеть безупречно. Понимаете, о чем я говорю?

— Смутно. Мне всегда казалось, что хорошо выглядеть нужно для себя, а уж если к спине прицепилась харча, то это проблема тех, кто на нее смотрит.

— Вы очень странно рассуждаете, как для девушки.

— Если вас утешит, рин Питер, то мы идем в город как раз-таки для покупки презентабельной одежды, — изрекла, нащупав в кармане кошель с купюрами. Надеюсь, несколько тысяч хватит на хорошие наряды и нормальные бытовые принадлежности.

Солнце еще не спешило садиться и светило бодрыми лучиками сквозь кроны деревьев, что высились над головами. Вот так прогуливаться, не таясь, что начальство заметит, было даже интересно. Жаль только, что не нашлось компании получше.

— Почему это должно меня утешать? Вы выглядите превосходно в любом наряде, даже в том… что сейчас на вас.

Я остановилась, едва не споткнувшись о кучу веток в лесу и повернулась к Питеру, пытаясь осмыслить, комплимент ли это сейчас был или мне показалось. От такого сноба это услышать было вдвое ценнее, еще и с учетом его ориентации.

На мне и правда были безвкусные тряпки из чемодана Урсулы — балахонистое серое нечто из льна. Нормальной одеждой это можно было обозвать с натяжкой.

Ректор спокойно прошел мимо, перешагивая преграды длинными, стройными ногами, на это можно было бы засмотреться, если бы не хромота. Похоже, у Питера было бурное военное прошлое.

— Еще бы немного скромности и кроткости, цены бы вам не было, как женщине.

Я фыркнула и закатила глаза.

— Скромниц ищите в пансионе, а у нас военное учреждение. К тому же, не притворяйтесь, я знаю, что совершенно вас не интересую. Со мной вы можете быть самим собой, в этом нет ничего зазорного.

— Вам недостаточно ваших ухажеров, рина Урсула? Я в списке поклонников не окажусь, не волнуйтесь.

— Спасибо, успокоили, но я это и без того знала.

Питер бросил на меня раздраженный взгляд, сжал ладони в кулаки и ускорился.

А в городе, как и предупреждал Грей, оказалось полно народу. Мы вышли рядом с базарной площадью, окунаясь в рыночный шум, и Питер поравнялся со мной шагом, не выпуская из поля зрения, при этом усердно делая оскорбленное выражение лица и смотрел не на меня, а сквозь.

Маленькие деревянные ларечки на площади выстроились в несколько рядов, продавцы зазывали гостей рынка каждый к своему прилавку. Запахи, звуки смешались, и я ненадолго потеряла ориентацию в пространстве, пытаясь не отставать от Питера.

— Юная леди, рыбки не желаете? — елейно зашептал круглый, словно бочонок, мужчина в белой майке, хватая меня за запястье, перегнувшись через прилавок, отчего округлый живот распластался по поверхности, измазанной в рыбьих потрохах.

— Что вы себе позволяете? — гаркнула, пытаясь выдернуть руку.

— В последний раз я такую красавицу видел десяток лет назад, — хмыкнул он, а меня перекосило.

Он что, подкатывает?!

А в принципе…

Да нет, Грей посимпатичнее будет.

— Руку уберите, — послышалось за плечом и мужчинка взбледнул с лица.

— Рин Питер, — прошептал продавец дрожащим голосом, — извините, не знал, что леди прогуливается с вами. Больше не повторится!

Ректор взял меня под локоть и повел в другую сторону. А я прокручивала в голове произошедшее. Это что же получается, Питера уважают и бояться?! Его?! Я подняла глаза, пытаясь рассмотреть в профиле ректора что-то устрашающее. Кроме шрама ничего в глаза не бросалось. Обычный мужик.

— Может вы перестанете пялиться? — спросил и повел бровью. — Мы пришли.

Питер подвел меня к двери пустующего бутика, на витрине которого стояли манекены в изысканной женской одежды стиля королевы Елизаветы. Интересное пальто с брошью в виде стрекозы, длинные юбки с бахромой, что спускались по стройным ногам, вельветовые пиджаки. Но все широкое, скрывающее любые прелести или недостатки женской фигуры.

Внутри помещения было уютно, интерьер явно выбирался с любовью — большое зеркало возле бархатного красного диванчика, мягкий вычищенный ковер под ногами, вешалки с вещами, развешенными цвету.

В магазине никого не оказалось, кроме одного продавца, уставившегося от скуки в окно, подпирая щеку рукой. Как только его взгляд немного сфокусировался, жеманный паренек лет двадцати стал порхать возле нас с Питером, предлагая разные наряды и скидывая их в одну кучу на диванчике, где пристроился ректор с обреченным видом.