Инструктор

Итого, как минимум восемь часов напряженного преподавательского труда. И не захочешь, а сам все запомнишь наизусть. А ведь еще и "домашнее задание" надо делать почти ежедневно, улучшая и поправляя свои материалы и методические наработки, в которых учитываешь опыт тренировок, общения, дополняешь список наиболее часто встречающихся вопросов.

Короче говоря, через месяц такой школы я прилетел в Ташкент совсем другим человеком. Еще не совсем инструктором, но, во всяком случае, очень грамотным капитаном. Я и сам не ожидал от себя подобных резервов серого вещества, до этого за ненадобностью пустовавших, а теперь заполненных цифрами, процедурами, конструкцией самолетных систем и методиками выполнения полетов в различных условиях.

В отряде в "Квалификационные отметки" моего Свидетельства Пилота вписали "Пилот-инструктор самолета многодвигательного сухопутного А-310" и отпустили закреплять знания в рейсовых полетах.

Но ненадолго.

***

Я не случайно в начале упомянул о дружбе двух великих среднеазиатских народов. Всего через месяц полетов меня снова отправили учить. На этот раз казахстанский экипаж. 

Командир Мергали Альжанов и второй пилот Серик Альжаулов.

Мергали опытный пилот, капитан Ту-154, прилично налетавший на этой непростой машине и успевший достаточно отработать на руководящих должностях в отряде. Он сразу определился в качестве лидера.

Серик, второй пилот, человек чрезмерно скромный и совершенно незаметный на фоне авторитетного Мергали, старательно избегал проявления инициативы, крайне редко высказывал свое мнение и, похоже, был вполне счастлив в роли верного оруженосца. 

Такое исходное лидерство в экипаже инструктору и подарок и головная боль.

Подарок в том, что на капитана можно переложить часть своей организационной работы и быть всегда уверенным, что, если поручил что-то выучить или прочитать под капитанскую ответственность, то можно не беспокоиться и не проверять. Все будет так, как ты попросил.

Капитан, как менее закомплексованный пилот, не находящийся ни под чьим давлением, всегда свободнее и лучше усваивает материал, капитаны спокойнее и увереннее в принятии решений и, как правило, обладают лучшей техникой пилотирования.

Головняк же с капитанами в том, что в них куда труднее внедряется философия работы двухчленного экипажа, в основу которой положен принцип равноправия двух одинаково высококвалифицированных пилотов, один из которых просто имеет право на принятие окончательного решения.

В советской традиции капитан – это наше все. Он и летает, и руководит, и принимает решения. Задача второго пилота не отстать от экипажа в аэропорту, вовремя закрыть форточку и поесть курицу.

Мергали оказался типичным хорошим советским капитаном, а Серик типичным советским вторым пилотом.

На каждой тренировке Мергали поправлял, подсказывал, саркастически вздыхал, хватался за штурвал. Причем свое капитанство он показывал не ради унижения бедного Серика, а просто по старой привычке все делать хорошо и поправлять ошибки того, кто их допускает.

Серик день ото дня скисал все больше и больше. Дело дошло до того, что мне пришлось пригласить Мергали на приватную беседу и попросить забыть на время, что он и капитан, и инструктор, и инспектор, и вообще царь и бог и воинский начальник для рядового Серика.

Спорить с таким зубром летного дела мне было втройне сложно хотя бы потому, что сам-то был инструктором без году неделя с двумя годами командирского налета всего. Но надо отдать должное моему заслуженному капитану-курсанту, он с пониманием отнесся к моим доводам и учеба пошла более гармонично.

***

Второй учебной группой руководил Вадим Гаврилов. Встречаться нам удавалось редко, хоть и жили в соседних номерах. В основном виделись на тренажере. Или мы им оставляли тренажер, или они нам. Привет-привет! Короткое пожатие рук в коридоре учебного центра и разбежались – кто в "ящик" кто в учебный класс на дебрифинг.

Зато, если случались совпадающие выходные, то пятилитровая бочка "Варштайнера" была тем необходимым минимумом, за которым следовала вторая доза. Кстати, под пивко Вадик поймал меня на "слабо́" и заставил бросить курить, за что ему вечная благодарность и респект.

***

Однажды, уже изрядно "отдохнув", инструкторы уж выпендрились так выпендрились перед ошалевшими от нашей беспардонности курсантами:

Вадим между восьмой и девятой кружками поделился горем, мол, его экипаж никак не может освоить аварийную процедуру отказа двух генераторов на взлете.

– А пойдем и покажем! – рубанул я воздух.

– Да неудобно как-то, – засомневался Вадим, – мы с тобой не совсем в форме.

– Спать на потолке не удобно в форме, – привел я убедительный довод. – Мы же не на самолете и не в "ящике". Перед "бумажной кабиной" нетрезвому инструктору мастерство показывать не зазорно.

– А пошли!

Мы поднялись и очень нетвердой походкой направились в комнату, где проживал капитан экипажа.

– О! Как хорошо, что вы пришли! – обрадовались нашему внезапному появлению. – Как раз непонятки возникли. Вот здесь, с гидрашкой...