Инструкция к любви (не) предъявляется

Это искушение. Я снова поддаюсь его чарам, и льну к губам, ощущая сладость на них, будто намеренно нанесли сахар, и теперь это подобно особенному дурману, сводящего с ума. Обнимаю его за шею, утопая в объятиях, углубляю поцелуй. Тимофей крепко прижимает к себе, и дает почувствовать, что он уже возбужден, но сдерживается. Напряжение усиливается с каждым движением его рук по моей спине. Тонкая блузка, хоть и преграда, но я все равно ощущаю его тепло ладоней, его силу, с которой он проводит по моей спине, опускаясь к пояснице. Мы отдались этому мгновению, потому что вокруг нет никого, кто сможет воспрепятствовать. Границы постепенно размываются, и хочется продолжить, пойти дальше и отдаться всем чувствам и ощущениям, которые можно получить от удовольствия, от сплетения нагих тел. Но лифт останавливается, и нам приходится оторваться друг от друга, чтобы выйти. Оба тяжело дышим, но не разрываем объятия, продолжая крепко друг друга удерживать. Я впилась ногтями ему в затылок, так сильно, что сама почувствовала напряжение в пальцах рук. Мы соприкоснулись лбами, и Тимофей снова оставляет на моих губах нежный поцелуй, будто украдкой, чтобы он остался заметным лишь для наших глаз. Я практически вишу в воздухе, стою на цыпочках, чтобы быть на уровне глаз Котова. Наши взгляды затуманены страстью, лишь одна искра, и все взлетит, оставляя за собой только след от огня.

— Идем, — разрывает тишину охрипшим голосом. Его желание отчетливо проявляется, когда я отстраняюсь. Тимофей уже на грани. Тактично провожает меня вперед, а сам украдкой поправляет свою возбудившуюся плоть. Хватает меня за руку и тянет к двери квартиры. — Нужно переодеться, — старается отвлечься, потому и не смотрит на меня. Вынимает ключи и, наконец, мы оказываемся в просторном помещении. Я прошла первой, и только мужчина закрыл за собой дверь, с характерным щелчком замка, как тут же припер к стенке, обрушиваясь со всей силой на меня.

— Тим, постой, — теперь я отталкиваю его, и он останавливается, тяжело дыша. — Мне нужно кое-что сказать тебе, а сначала… — отвожу взгляд в сторону, потому как сама боюсь потерять рассудок и наброситься на него. Внутри кипит от желания, между ног пульсирует, и уже отдаётся томящейся болью. Тимофей прижимается ко мне, и я чувствую его член своим животом. — Я… — начинаю, но никак не могу сказать, что это будет впервые. Может и не говорить вовсе, чтобы не выглядеть в его глазах ханжой, но тогда… хмурюсь, и Тим тоже, не понимая, что со мной происходит.

— Что? — его терпение на пределе, — Лера, посмотри мне в глаза и скажи все, как есть, я не кусаюсь, — ласково просит ответить, и я снова смотрю в его карий теплый взгляд, буквально плавлюсь от него.

— У меня не было секса, — вылетают слова, и я прикусываю щеку изнутри, ожидая реакции, — вообще, — добавляю, со страхом поднимаю на мужчину взгляд. Тимофей молчит, пугая меня, но смотрит, не отрываясь. Черт возьми, я все испортила.     

Глава 7

Тимофей

Лера замерла в моих объятиях, да и я сам тоже, будто прирос к земле, и, казалось, даже затаил дыхание. Ее признание оглушило меня, а мозг отказывался верить, что эта рыжая бестия не могла иметь сексуальных связей. Совсем. Все походило на розыгрыш, который она продолжала с момента, когда мы спустились в бар в ту ночь. Именно тогда, за лестницей в темноте, будучи захмелевшей от выпитых напитков, что-то говорила, намекала об этом, но я не поверил. Мы целовались, как сумасшедшие, было все на грани безумия. На пределе. А теперь сейчас, посреди белого дня, она вновь об этом заявляет. Черт возьми! Пауза затянулась, и Лера совсем поникла, думая, будто испортила то притяжение, которое зародилось между нами очень давно.

— Прости, — поджав губы, нервно проговорила девушка, все еще находясь в моих объятиях. Я придавил ее своим торсом, и сейчас она ощущает мой возбужденный пах, который упирается ей в низ живота. Пусть меня сбило с толку ее признание, но желание не исчезло, напротив, я хотел его только воплотить. Захватываю лицо Верной в свои ладони, чтобы поймать взгляд зеленых глаз. Заглянуть в нее, будто в душу проникнуть и спросить на чистоту, так ли это. Лера сопротивляется. Дергается в моих объятиях, не желая встретиться лицом к лицу. И тогда, оторвав нас от стены, я притянул девушку к себе в крепкие объятия, а затем почувствовал, что она заплакала. Блядь! Это я теперь все испортил.

— Лера, — немного отстраняюсь от нее, и она, шмыгнув носом, все же смотрит на меня, кусая свою нижнюю пухлую губку. Неосторожное касание язычком, чтобы смочить их сухость, как вдруг во мне просыпается зверь, готовый заявить права в полной мере на эту красавицу. Я тянусь к ней, но в то же время, не могу быть рядом, ибо так распорядились наши родители со Стефой. Сука! Мысленно ругаюсь, но вслух не произношу ни слова, заставляя Верную нервничать еще больше. Она заглядывает в мои глаза, пытаясь каждый раз понять, почему я скрытен с ней в этом плане. Провожу по щекам девушки, стирая мокрые дорожки, и она едва мне улыбается. — Это правда? — все, что мог произнести.