Инструкция к любви (не) предъявляется

— Лер, — принимаю повторную попытку, остановить ее. Подхожу и против ее воли беру в охапку. Она сопротивляется, но только делает хуже. — Лера, послушай меня! — закричал, чуть отстранившись от девушки и удерживая ее за предплечья. Верная злая, как черт, но от ее выражения лица, я, наоборот, только улыбаюсь. Она яркая и светится лучиком, но, когда злится, считай – мертвец. И все же я ничуть не боюсь ее реакции.

— Не хочу! — запротестовала она, пытаясь вырваться из моей хватки, но тщетно. Недолго думая, я вовсе хватаю ее к себе на руки и перекидываю через плечо. Лера завопила, тарабаня кулачками мне по спине. — Пусти меня, нахалюга!

Я рассмеялся, затем шлепнул девушку по попе. Шлепок получился звучным, но боли не причинил. Верная попыталась упереться руками мне в поясницу, чтобы съехать в объятия, но разве такая тонкая и хрупкая девушка способна противостоять мужчине, на две головы выше ее самой, не говоря уже про силу. Естественно, выбора у нее не оставалось, только как перестать сопротивляться и сдаться мне. Я принес ее в свою комнату. Сюда еще не ступала ни одна девушка, а теперь нарушаю негласные правила, которые давал себе очень давно. Бросаю Леру на свою широкую кровать, покрытую синим покрывалом. Вся комната в стиле волнующегося моря. Неспокойного, как и я сам. Работая в посольстве переводчиком, и вертясь часто среди вышестоящих лиц, научился быть непроницаемым. А теперь в моей повседневности, больше трех месяцев назад появилась девушка, которая встряхнула мою жизнь вверх ногами. И я не могу определиться с чувствами, которые вдруг проснулись к ней, хотя и пытаюсь скрывать, не замечать их.

Лера тут же вскакивает и толкает меня в грудь, выражая недовольство.

— Совсем что ли? — ругается, продолжая нападать на меня. Но я одним рывком снова схватил ее руки и завел их ей за спину. Вновь она угодила в капкан моих объятий. Застыли на пару секунд, убивая друг друга взглядами, искры желания мгновенно заполняют пространство. Затем я целую Леру, и она, наконец, сдается мне. Высвободив руки, огибает шею, а я обнимаю ее, наслаждаясь вкусом губ и ее глубокими вдохами, когда отстраняемся, чтобы отдышаться. Оба возбудились, и преградой является только одежда… и… девственность Леры. Как только эта мысль обрушилась на меня, я напрягся, и, конечно, девушка это почувствовала.

— Надо остановиться, пока… — говорю я, но глядя в ее затуманенные глаза, останавливаюсь. Лера раскраснелась, а кожа покрылась легкой испариной, словно пробежали оба несколько километров без остановки. Ее жилка на шее пульсирует с удвоенной силой, искушая нарушить свою стойкость. Я безумно желаю погрузиться в теплое, влажное лоно девушки, но… желает ли она сама этого, несмотря ни на что.

— Тебя смущает мой опыт? Точнее, его отсутствие? — искренне спрашивает Лера, хотя видно, как волнуется, дрожа в моих руках. Она наверняка чувствует мой стояк в штанах, но понятия не имеет, что будет дальше. Глажу по ее щеке; кожа Леры бархатистая, нежная, и мне не хочется обижать ее.

— Если я сейчас не остановлюсь, то потом будет поздно, и не станешь ли жалеть о последствиях, — со всей серьезностью проговариваю, пытаясь донести до Верной суть, что, если она берегла себя для единственного, то им я стать не смогу. Девушка притянула меня и снова обрушилась с поцелуем, затем стала расстёгивать ремень на моих брюках, следом пошла ширинка. Это подобно красной тряпке для быка, отчего теряю свой контроль и уступаю место только желанию обладать ею.  

— Я хочу тебя, — тихо прошептала Лера, разрывая поцелуй. Он насколько был глубоким, что мы едва ли могли перевести дыхания. Но вот, на ней уже нет ни блузки, ни лифчика. Умело снял с нее верхнюю часть одежды и теперь наслаждаюсь грудью – аккуратной и умещающейся мне в ладони. Мну ее и потом наклоняюсь, облизывая оба соска поочередно. Лера стонет, зарываясь руками мне в волосы. Тянет, намеренно причиняя боль, а потом царапает шею и затылок. Поднимаюсь выше, вкушая тепло и аромат ее тела. Оставляю поцелуи на шее, у уха, постепенно приближаясь к губам. Останавливаюсь, глядя в глаза Верной, словно прошу безмолвного разрешения продолжить. Лера начинает ловко расстёгивать пуговицы на моей рубашке, но трясущимися руками это выходит практически не очень. Она волнуется, ведь все впервые, хотя и старается показать, будто может совладать с собой и нервным напряжением.