Инструкция по эксплуатации судьбы

Все мы видели, как недавняя эпидемиологическая битва, легко склонив в свои союзники уже вовсю бушующие войны – информационную, идеологическую и экономическую, – решила непременно либо добить, либо взбодрить заигравшихся, беспечных и корыстных людишек.

И эта проистекавшая на всех ландшафтах и картах битва, согласитесь, все же куда приемлемее, чем большая война вооруженных до зубов всех со всеми. Война, грозящаяся охватить всю планету, по любому поводу – за ресурсы, за смыслы, за религиозные убеждения, за территории, за историческую правду, за власть, за рынок или вообще без видимых причин. Как говорил Портос: «Я дерусь, потому что дерусь», поскольку другие способы наиболее быстро и кардинально изменить существующее положение в мире этому миру попросту неизвестны либо неэффективны для него.

Масштабная битва, сражение, война (мировая она, локальная или гражданская, как и любая иная большая всеобщая беда – революция, пандемия, голод, стихийные бедствия, масштабные технологические катастрофы, глобальные экономические кризисы) всегда инвентаризируют и мобилизуют всё и всех, проявляя как готовность принять любой вызов, так и подлинную шкалу ценностей всех вовлеченных в них скопом и каждого в отдельности. Не так давно в этой роли выступала напасть, объявленная пандемией.

Война или даже подготовка к ней всегда своеобразным бонусом приносит взрывной рост и технологий, и прежде всего медицины, и заботы государства о продовольственной безопасности в расчете исключительно на собственные возможности; и оценку производственных мощностей буквально во всех сферах народного хозяйства, взаимодействие всех уровней власти, СМИ, правоохранительных органов, лояльность и готовность к общему взаимодействию всех граждан без исключения.

Здесь же и проверка взаимодействий всех городских служб, и обеспечение и доставка любых видов ресурсов населению, и отработка мобилизационных процессов населения с обнаружением убедительных для современников объединяющих мотивов.

Ну и, конечно, понимание и зримое разделение на своих и чужих, на паникеров и прагматиков. На государственников, народ, нацию и ценителей лишь собственных свобод, удобств и выгод.

Когда приходит рацио – объективность, реальность, – оно со всей неприкрытой очевидностью показывает нам либо жизненную востребованность, либо безболезненную ненужность тех или иных и профессий, и организаций, и сфер услуг, и товаров, и, конечно же, реальную, а не раздутую стоимость всего и вся. И не только товаров и услуг, но и любых существующих отношений, жизненных приоритетов, значимых целей.

Подобный процесс инвентаризации и оптимизация жизни, всех ее ресурсов и участников похожи на своеобразное сито, просеивающее и отделяющее семена от плевел.

На межгосударственном уровне образуются новые альянсы и союзы, основанные на реально взаимовыгодных условиях, а не по сложившимся ранее отношениям и тем более не по принуждению посредством санкций и шантажа или прямому указанию каких-нибудь прежде монопольно влиятельных «партнеров».

А еще мы не можем не чувствовать, что живем в эпоху стремительного ускорения. Бистро, «Макдональдс», продающие автоматы, банковские терминалы, клипы, рэп, скоростные трассы, смайлики вместо слов… Жизнь становится стремительным процессом, часто заполняемым суррогатными, виртуальными, искусственными опциями, вещами и отношениями.

И это не только электрические камины, искусственные цветы, деревья, елки, меха, шелк, жемчуга, пищевые добавки и даже загар. Но и виртуальные развлечения, виртуальная дружба и такие же отношения.

Иначе говоря, потребляем все, сделанное наподобие настоящего, ненатуральное, неприродное и уже зачастую даже неестественно-противоестественное.

И тенденции этих процессов и их темп только нарастают. Такие времена.

А нам всем хорошо известно, как исторические процессы, происходившие и происходящие во всем мире, историки делят на различные периоды общественного процесса, на этапы культуры, даты принятия иных религий, революционных смен идеологий или государственной власти, на время до и после исчезновения какой-либо цивилизации, империи или государства и даже на этапы экономических и технологических развитий, о которых я уже рассказывал вам во введении к этой ступени курса.

И все эти периоды во времени, на которые их делят, каждый последующий в своей хронологической последовательности значительно короче предыдущего. Например, каменный век длиннее века металла, который, в свою очередь, длиннее века машин. В каменном веке верхний палеолит длиннее мезолита, мезолит – длиннее неолита. Древняя история длиннее средневековой, средневековая – длиннее новой, новая – длиннее новейшей. И эта периодизация внутри любой из них отчетливо и неумолимо обнаруживает стремительное ускорение.

И сочувствие тем, кто всякий раз смотрит на окружающий их мир как на законченную и устойчивую систему.