Инструментарий человечества

Охранник провел его мимо досмотрового экрана. Мартел заметил мелькнувшее предупреждение – инструменты выдали в нем сканера. Но охранник не обратил на это внимания.

Он остановился у двери.

– Адам Стоун вооружен. Власти Инструментария и городские привилегии позволяют ему законно носить оружие. Об этом предупреждают всех входящих.

Мартел понимающе кивнул и шагнул в комнату.

Адам Стоун был приземистым, коренастым и добродушным. Его седые волосы торчали над низким лбом. Лицо было красным и радостным. Он напоминал весельчака-гида из Галереи удовольствий, а не человека, побывавшего на краю Наверху-и-Снаружи и сражавшегося с Великой болью без хабермановой защиты.

Он уставился на Мартела – озадаченно, быть может, немного раздраженно, но не враждебно.

Мартел сразу перешел к сути.

– Вы меня не знаете. Я солгал. Меня зовут Мартел, и я не желаю вам зла. Но я солгал. Я прошу достопочтенного дара вашего гостеприимства. Оставайтесь при оружии. Нацельте его на меня.

– Я так и делаю, – улыбнулся Стоун, и Мартел заметил маленький острокабель в его ловкой пухлой руке.

– Хорошо. Цельтесь в меня. Это придаст вам веры в мои слова. Но прошу вас, обеспечьте нам экран конфиденциальности. Мне не нужны случайные зрители. Это вопрос жизни и смерти.

– Для начала скажите, чьих жизни и смерти? – Лицо Стоуна оставалось спокойным, голос – ровным.

– Ваших, и моих, и всех миров.

– Вы говорите загадками, но я согласен. Пожалуйста, конфиденциальность, – крикнул Стоун через дверь. Раздался гул, и негромкие ночные звуки быстро стихли.

– Сэр, кто вы такой? Что привело вас сюда? – спросил Адам Стоун.

– Я сканер тридцать четыре.

– Вы сканер? Я в это не верю.

Вместо ответа Мартел распахнул куртку, продемонстрировав грудной блок. Стоун изумленно уставился на него.

– Я в кренче, – объяснил Мартел. – Вы никогда такого не видели?

– Не с людьми. С животными. Потрясающе! Но чего вы хотите?

– Правды. Вы меня боитесь?

– Только не с этим, – ответил Стоун, стиснув острокабель. – Но я скажу вам правду.

– Вы действительно победили Великую боль?

Стоун замешкался, подбирая слова.

– Поторопитесь. Можете рассказать, как вы это сделали, чтобы я вам поверил?

– Я загрузил корабли жизнью.

– Жизнью?

– Да. Я не знаю, что такое Великая боль, но в ходе экспериментов я обнаружил, что если отправить в космос множество животных или растений, жизнь в центре этой массы сохраняется дольше всего. Я построил корабли – разумеется, маленькие – и загрузил их кроликами и обезьянами.

– Это животные?

– Да. Небольшие животные. И они вернулись целые и невредимые. Вернулись, потому что стены кораблей были заполнены жизнью. Я испробовал много видов и, в конце концов, обнаружил форму жизни, обитающую в воде. Устриц. Устричные садки. Ближайшие к поверхности устрицы умерли в страшных мучениях. Те, что были в глубине, выжили. Пассажиры не пострадали.

– Но это были животные?

– Не только животные. Я сам.

– Вы?

– Я в одиночку преодолел Космос. То, что вы называете Наверху-и-Снаружи. Один. Я спал и бодрствовал. Я уцелел. Если не верите мне, спросите ваших братьев-сканеров. Приходите с утра и взгляните на мой корабль. Я буду рад принять вас вместе с вашими братьями. Я собираюсь продемонстрировать его главам Инструментария.

– Вы прибыли в одиночку? – повторил Мартел свой вопрос.

Адам Стоун рассердился.

– Да, в одиночку. Пойдите и проверьте ваши сканерские записи, если не верите. Вы не запихивали меня в бутылку, чтобы пересечь Космос.

Мартел просиял.

– Теперь я вам верю. Это правда. Больше никаких сканеров. Никаких хаберманов. Никакого кренча.

Стоун многозначительно посмотрел на дверь.

Мартел не понял намека.

– Я должен рассказать вам, что…

– Утром расскажете, сэр. Идите наслаждайтесь вашим кренчем. Ведь это удовольствие? С медицинской точки зрения, я хорошо с ним знаком. Но не на практике.

– Это удовольствие. Возможность на время стать нормальным. Но послушайте, сканеры поклялись уничтожить вас и вашу работу.

– Что?

– Они собрались, проголосовали и поклялись. Они считают, что из-за вас сканеры станут бесполезными. Вы вернете в мир Древние войны, если сканирование будет утрачено, а сканеры будут жить напрасно!

Адам Стоун занервничал, однако сохранил самообладание.

– Вы сканер. Вы собираетесь убить меня?

– Нет, глупец! Я предал братство. Вызовите охрану, как только я уйду. Держите их при себе. Я постараюсь перехватить убийцу.

Мартел заметил мельтешение в окне. Не успел Стоун обернуться, как острокабель вырвали из его руки. Размытое пятно сконцентрировалось и стало Парижански.

Мартел понял, что сделал его друг: это была высокая скорость.

Позабыв о кренче, он прижал ладонь к груди, тоже включая режим высокой скорости. Волны огня, напоминавшего Великую боль, но жарче, прокатились по его телу. Стараясь удерживать на лице читаемое выражение, он шагнул перед Парижански и сделал жест: Экстренная ситуация.

Парижански заговорил, пока двигавшееся с обычной скоростью тело Стоуна медленно отплывало от них, словно дрейфующее облако:

– Уйди с дороги. Я на задании.

– Я знаю. Я остановлю тебя. Остановись. Остановись. Остановись. Стоун прав.