Инструментарий человечества

– И чтобы дать вам эти сорок лет, мы должны замедлить процессы в вашем теле. Ведь сама биологическая задача вдохнуть за один месяц объем воздуха, которого хватит на сорок лет, включает фактор, составляющий около пятисот к одному. Ни одним легким этого не выдержать. В вашем организме должна циркулировать вода. В него должна поступать пища. В основном белок. Мы используем разновидность гидрата. Также вам понадобятся витамины. Мы собираемся сделать следующее: замедлить ваш мозг, и очень сильно, чтобы он функционировал примерно на одну пятисотую своих возможностей. Мы не хотим, чтобы вы утратили способность работать. Кому-то придется управлять парусами. Таким образом, если вы замешкаетесь или начнете думать, на мысль-другую уйдет несколько недель. В то же время ваше тело можно замедлить – но разные его части в разной степени. Например, поступление воды мы сократим до восьмидесяти к одному. Пищи – до трехсот к одному. Вам не хватит времени, чтобы выпить запас воды на сорок лет. Мы будем перегонять ее, проводить через организм, очищать и возвращать обратно в систему, если только вы не разорвете стыковку. Итак, вас ждет месяц в полном сознании на операционном столе, где вам будут делать операцию без анестезии, а вы будете выполнять самую тяжелую работу, известную человечеству. Вам придется снимать показания, следить за кабелями, идущими к грузовым и пассажирским коконам позади вас, придется настраивать паруса. Если в пункте назначения будет кто-то живой, они выйдут и встретят вас. По крайней мере, обычно так бывает. Я не стану уверять, что вас будет ждать входящий корабль. Если вас не встретят, выберите орбиту за самой дальней планетой и либо умрите, либо попытайтесь спастись. Вам не удастся в одиночку доставить на планету тридцать тысяч человек. Однако работа у вас будет настоящая. Мы собираемся вживить эти регуляторы прямо в ваше тело. Начнем с установки клапанов в грудных артериях. Затем катетеризируем воду. Мы сделаем искусственную колостому вот здесь, прямо перед тазобедренным суставом. Потребление воды имеет определенную психологическую ценность, поэтому примерно пять сотых вашей нормы мы позволим вам выпивать из чашки. Прочее будет поступать прямиком в кровоток. Аналогичным образом вы будете потреблять одну десятую пищи. Вам это понятно?

– Вы хотите сказать, что одну десятую я буду съедать, а остальное получать внутривенно? – спросила Хелен.

– Именно так, – ответил врач. – Мы будем закачивать в вас пищу. Вот здесь будут располагаться концентраты, а здесь – восстановитель. У этих шлангов – двойное соединение. Одно – с обслуживающей аппаратурой, для материально-технического обеспечения вашего организма. А эти шланги – пуповина для человеческого существа, затерянного среди звезд. Они ваша жизнь. Если они порвутся или если вы упадете, вы можете потерять сознание на пару лет. В этом случае включится локальная система – ранец за вашими плечами. На Земле он весит столько же, сколько вы сами. Вы тренировались с муляжом. И знаете, как легко обращаться с ним в космосе. Он позволит вам продержаться субъективный период времени, равный примерно двум часам. Никто еще не придумал часов, отсчитывающих человеческий разум, и потому вместо них мы дадим вам одометр, измеряющий ваш пульс, и разметим на нем шкалу. Если снимать измерения в десятках тысяч ударов сердца, можно получить некую информацию. Не знаю, какую именно, но она может вам пригодиться. – Он пристально посмотрел на нее, затем вернулся к своим инструментам и поднял блестящую иглу с диском на конце. – Теперь перейдем к этому. Нам придется проникнуть прямиком в ваш разум. Это тоже химическая субстанция.

– Вы говорили, что не станете трогать голову, – перебила Хелен.

– Всего одна игла. Это единственный способ проникнуть в разум. Замедлить его в достаточной степени, чтобы этот субъективный разум работал со скоростью, при которой сорок лет уложатся в месяц.

Он мрачно улыбнулся, однако мрачность на мгновение сменилась нежностью, когда он увидел ее отважное упрямство, ее девичью решительность, достойную восхищения и жалости.

– Я не буду возражать, – сказала она. – Это ничуть не хуже замужества, а звезды – мой жених.

В ее сознании мелькнуло лицо моряка, но она о нем не упомянула.