Инсургент

Я сажусь и обнимаю его, уткнув лицо ему в шею. Его руки крепче обхватывают меня — он отвечает на объятия, создавая внутри меня успокаивающее ощущение теплоты. Пока он рядом, я в безопасности. Мои слезы делают его кожу скользкой.

Парень встает и тянет меня к себе, желая поставить на ноги, что заставляет мое травмированное плечо пульсировать.

— Подкрепление скоро будет здесь. Пошли.

Я позволяю ему вывести меня из комнаты. Мы без труда минуем первый коридор, но во втором коридоре сталкиваемся с двумя Бесстрашными охранниками: одним молодым мужчиной и одной женщиной средних лет. Тобиас стреляет дважды за несколько секунд, оба выстрела попадают в цель: один в голову, другой в грудь. Женщина, раненая в грудь, резко припадает к стене, но не умирает.

Мы продолжаем двигаться. Один коридор, потом еще, но все они выглядят одинаково. Руки Тобиаса, обнимающие меня, не дрожат. Я знаю, он может бросить нож так, что он попадет в кончик моего уха, и он мог выстрелить точно в Бесстрашных солдат, которые нам попались. Мы перешагиваем через упавших людей, которых Тобиас, возможно, убил по дороге, и, наконец, достигаем пожарного выхода.

Тобиас отпускает мою руку, чтобы открыть дверь; от пожарной сигнализации закладывает уши, но мы продолжаем идти. Становится тяжело дышать, но мне все равно; не сейчас, когда я, наконец, убегаю, не тогда, когда этот кошмар, наконец, заканчивается. Мое зрение начинает садиться, я хватаю Тобиаса за руку и держусь крепче, доверяя ему благополучно свести меня вниз по лестнице.

По шагам я понимаю, что мы спустились, и открываю глаза. Тобиас собирается открыть дверь выхода, но я его удерживаю.

— Надо… отдышаться…

Он останавливается, я наклоняюсь и кладу руки на колени. Мое плечо все еще пульсирует. Я смотрю на Тобиаса.

— Давай убираться отсюда, — настойчиво предлагает он.

Мой живот сжимается. Я смотрю в его глаза. Они темно-синие с голубыми вкраплениями на радужной оболочке его правого глаза.

Я касаюсь рукой его подбородка, притягиваю к себе, медленно целую его и отступаю.

— Мы не можем выбраться отсюда, — говорю я. — Потому что это моделирование.

Он потянул меня за собой, несмотря на мою руку. Настоящий Тобиас помнил бы рану на моем плече.

— Что? — он хмурится. — Неужели ты не думаешь, что я знал бы, если бы являлся объектом моделирования?

— Ты не являешься объектом моделирования. Ты и есть моделирование, — я повышаю голос. — Ты способна на большее, Джанин!

Все, что я должна сделать сейчас, это проснуться, и я знаю как, я делала это раньше, на моем пейзаже страха, когда сломала стеклянную емкость, просто прикоснувшись к ней, и когда я пожелала получить пистолет, чтобы убить птиц. Я достаю из кармана нож, которого не было еще минуту назад, и мои ноги тверды, как алмаз.

Я направляю острие ножа на свое бедро, и его лезвие изгибается.

Я просыпаюсь со слезами на глазах. Я просыпаюсь от крика разочарования Джанин.

— Да что же это такое?!

Она выхватывает пистолет Питера из его руки, и, пройдя через комнату, прижимает ствол к моему лбу. Мое тело напрягается, мне холодно. Она не будет стрелять в меня. Я — загадка, которую она хочет решить. Она не будет стрелять в меня.

— Что это!? В чем твой секрет?! Скажи мне. Скажи мне, или я убью тебя.

Я медленно встаю со стула, подхожу к ней, еще сильнее прижимая холодную сталь к своей коже.

— Думаешь, я расскажу тебе? — спрашиваю я. — Думаешь, я действительно считаю, что ты убьешь меня, так и не узнав ответ?

— Ты глупая девчонка, — бросает она. — Решила, что дело в тебе и твоем ненормальном мозге? Речь не о тебе. И не обо мне. Речь о защите целого города от тех, кто намерен ввергнуть его в ад!

Я собираю последние силы и бросаюсь на нее, впиваясь ногтями в ее кожу. Она громко кричит, этот звук превращает мою кровь в огонь. Я с трудом ударяю ее в лицо.

Меня хватают, оттягивая от нее, в итоге мне достается чей то кулак. Я издаю стон и делаю выпад в сторону противника, которым оказывается Питер.

— Боль не заставит меня признаться. И сыворотка правды тоже. Даже моделирование не сможет заставить меня признаться. Я застрахована от всех трех.

У нее идет кровь носом, и я вижу царапины на щеках и на горле — из них сочится кровь. Она смотрит на меня, зажимая нос, волосы растрепаны, свободная рука дрожит.

— Ты потерпела неудачу. Ты не можешь контролировать меня! — кричу я до боли в горле. Прерываюсь лишь ради борьбы с захватом Питера. — Ты никогда не сможешь меня контролировать!

Я смеюсь безрадостным, безумным смехом. Я смакую ее мрачный вид, ненависть в ее глазах. Она походила на машину; она была холодна и бесчувственна, подчинена одной только логике. И я сломала ее.

Я ее сломала.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Перевод: Ania Lune

Редактура: Юлия Исаева, allacrimo, Любовь Макарова, Индиль

Оказавшись в коридоре, я перестаю бороться с Джанин. Мой бок пульсирует в том месте, куда пришелся удар Питера, но это ничто по сравнению с чувством триумфа, от которого даже щеки горят.