Интегральное скерцо (авторский текст)

Артист тоже встал и радостно поскакал к выходу. По пути он задевал разные предметы и расплескал реактивы из ванночек на столе.

– А играл-то я чего? – спросил он, останавливаясь у двери. Ставров, бесшумно следовавший за ним, вспомнил:

– Да, ведь Михаил ещё должен прийти... – Он в затруднении помедлил и неохотно продолжил объяснение. – Можно найти параллели между наукой и искусством. Скажем, крещендо в музыке – то же, что возрастающая прогрессия в математике. Неизвестный член уравнения – в музыке пауза. Обращение аккорда – извлечение корня... или освобождение от знаменателя, не припомню. То есть вычисления переводимы на язык музыки. Вы исполняли решение системы тригонометрических уравнений.

Оркестрант остолбенел. Он стоял у двери так долго, что терпеливо ожидавший Ставров смягчился.

– Намереваюсь предложить вашему оркестру марш. Это работа по векторному анализу. Параграф третий – соло трубы.

Сбитый с толку работник искусства не нашёл, что ответить.

– Мир един – это мы расчертили его на сферы влияния и огороды. Но что бы ни было сделано в любой области, оно продвигает вперёд всю цивилизацию. Одни науки опережают другие и могут помочь отстающим. Конечно, нельзя механически переносить законы с одной почвы на другую. Но почему не проверить, не соотнести? Недавно мне пришлось заниматься остыванием металлов. Сопоставил его с деградацией в биологии, с инфляцией в экономике, с регрессом в социологии, с редукцией в языкознании. Удалось найти кое-что новое для металловедения.

– В музыке диминуэндо, – неожиданно для себя сказал трубач. – Затихая, значит.

Борис Семёнович посмотрел на него с интересом. Достал блокнот и записал.

– Спасибо. – Он улыбнулся. – А фотографию сына вы нам пришлите.

– Как приеду, тут же!

Дверь распахнулась, в неё влетел фотограф. В одной руке он держал большую тетрадь, в другой конверт.

– Письмо из Академии наук! – закричал он.

– Тише, – осадил инженер. Отобрал ноты и торжественно передал Василию Степановичу. Затем прочитал надписи на конверте и вскрыл его. Миша нетерпеливо переминался, пытаясь заглянуть в письмо. Ставров по диагонали ознакомился с текстом, усмехнулся и прочёл вслух:

– “Присланная Вами работа П.И. Чайковского открывает новую страницу в развитии математических наук. Как Вы пишете, учёный безвременно ушёл от нас. Просим сообщить нам всё, что известно Вам о личности и биографии выдающегося математика. Сохранились ли другие его рукописи?” И так далее.

– Какой Чайковский? – прошептал музыкант.

– Пётр Ильич. Я перевёл в вычисления его симфонию.

Молодой человек, подпрыгивавший от радости, бросился было обнимать инженера, однако не решился и на полдороге изменил намерение, заключил в объятия приезжего.

Василий Степанович высвободился, деревянно открыл дверь и тихо покинул студию. Он добрёл по коридору до выхода, спустился по ступеням на улицу.

Мимо пробегал паренёк в форме профтехучилища. Артист вышел из оцепенения и схватил паренька за рукав:

– Извини. Где тут магазин “Спорттовары”? Хочу сынишке шахматы купить. Пусть составляет задачи.