Интегрировать свет

— Триста лет назад Тэйрант тоже был силён, — бесстрастно произнёс Алья. — Однако тогда вы примкнули к проигрывающей стороне.

— Триста лет назад войну выигрывал сумасшедший фанатик, который после уничтожения эльфов и людей переключился бы на нас. — Лепрекон пожал плечами. — Без обид.

— Что вы, какие обиды.

В зеркальце лицо Альи разглядеть было трудно, но, откусывая очередной кусок тёплой румяной булочки с сыром, я услышала его усмешку.

— Однако сейчас место Тэйранта занял другой сумасшедший фанатик, — заметил Лод.

— Вы в выигрышном положении. У вас есть шансы победить в этой войне, просто отсидевшись под горами, и шансы эти…

— В этот раз светлые не отступят, — тихо проговорил дроу, сидевший по левую руку от Альи. Неожиданно — темноволосый, и черноту длинных прядей лишь подчёркивала белизна одежд, сдержанно расшитых алым шёлком. — Ни за что.

Белый и красный. Цвета дома Рауфгата, вдруг вспомнила я.

Того же дома, к которому принадлежал Артэйз.

— Они задавят нас количеством, — продолжал дроу. — Им плевать, сколько народу они потеряют в наших тоннелях. Потому и забирают в армию всех, кого могут. Тысячи умрут, зато остальные пройдут по трупам — и вырежут нас, как паппеев в норах. Но вам всё равно, верно? Вы ведь…

— Лу.

Алья сказал это без угрозы. Почти шёпотом. Всего одно короткое слово: видимо, имя того, кто говорил.

Но дроу моментально смолк.

— Мы понимаем ваше тяжелое положение. И, помимо информации, поможем чем-то более существенным, — любезно произнёс лепрекон. — Мы дадим вам коней, пищу и другие припасы… и даже не возьмём за это платы. — Последнее он добавил весьма неохотно, а товарищей его так и вовсе передёрнуло. — Но это всё, чем мы можем помочь.

— Нет, не всё, — вежливо поправил Лод. — Вы могли бы отдать нам драконьи жемчужины.

Лепреконы уставились на колдуна долгим молчаливым взглядом, а я замерла, не донеся чашку с чаем до губ.

Что ещё за жемчужины?..

— И чем же они вам помогут? — наконец спросил один из посланцев маленького народца.

— По̀лно. — Лод улыбнулся: для переговоров он предпочёл снова натянуть маску плюшевого мишки. — Вам ли не понимать, насколько это полезные вещицы. Особенно в нашей ситуации.

— Большинство жемчужин хранится в сокровищнице нашего Повелителя и никогда не покидает дворца. Мы считаем их справедливой платой за всех, кого мы потеряли в Войне Пяти Народов.

— Вы же вроде не в обиде на призраков прошлого, — подметил кто-то из дроу, и по голосу я опознала эмера Айкатта.

— Я от своих слов не отказываюсь. — Лепрекон ничуть не смутился. — Но вы же понимаете… если вам всё же не удастся отсидеться под горами, жемчужины для нас будут потеряны безвозвратно — и если эльфы или люди найдут их… если догадаются, что мы вам помогали…

— В общем, вы просто жалкие трусы, — негромко и устало констатировал тот же темноволосый дроу, — которые в своём паскудном лицемерии решили бросить целый народ подыхать.

И хоть я была с ним отчасти солидарна — осознание того, сколь неразумна подобная реплика, вызвало у меня глубочайший фейспалм.

— Лу!

Крик принадлежал эмеру Айкатту, но он опоздал: лепреконы уже вскочили с мест.

— Знаете ли, — начал один, явно уязвлённый до глубины души…

…и замолчал: когда их обидчик поднёс ладонь ко рту, зачем-то изумлённо ощупывая свои губы.

— Простите Лундвинэлу это ужасное и незаслуженное оскорбление. Он недавно потерял брата, а горе затмевает разум, — опустив руку, спокойно произнёс Лод. — Мы прекрасно понимаем вашу разумную позицию и будем безмерно благодарны за любую помощь, которую вы сможете нам оказать.

— Благодарю, Лод, — кивнул Алья, прежде чем встать. — Мой Первый Советник, как обычно, выразил мои мысли лучше меня. Предлагаю оговорить точные числа ваших щедрых даров с моим Советником по экономике, Советником по снабжению и Советником по военным делам… в приватной обстановке. Прошу следовать за мной. — Повелитель дроу прошёл к двустворчатым дверям. — А мой Первый Советник присоединится к нам, когда растолкует Лундвинэлу всю ошибочность его поведения. Лод, жду в моём кабинете.

Он вышел, и лепреконы поспешили следом. Один из них злорадно оглянулся на темноволосого дроу — а тот так и сидел, прижимая руку ко рту. Трое Детей Луны тоже поднялись из-за стола, и одним из них был эмер Айкатт; но прежде, чем покинуть зал, он коснулся плеча Лундвинэла. Сдержанным, успокаивающим, отеческим жестом.

Да.

Значит, не только младший его сын не умел держать себя в руках.

Когда в зале остались лишь шестеро дроу и один человек, Лод провёл пальцем в воздухе длинную горизонтальную черту:

— Для будущего главы великого дома Рауфгата ты демонстрируешь поразительную несдержанность.

В голосе колдуна не было ни осуждения, ни издевки. Он просто констатировал факт.

— Зато ты, как всегда, само хладнокровие. — Лундвинэл убрал руку ото рта, и я поняла, что ему вернули способность говорить. — Эта их помощь ничего не даст. Нам нужны не кони и еда, а лишние руки, которые могут держать клинки.

— В нашей ситуации любая помощь даст многое.