Интегрировать свет

— Эмер Айкатт стал во главе дома, лишь когда его старший брат погиб на переговорах, — продолжил Лод, отвечая на незаданный мною вопрос. — А тот любил Айкатта всем сердцем, и его детей — как собственных. Сам он когда-то разорвал помолвку со своей суженой, другую заключать не торопился, а потому считал Лу своим будущим наследником. Вот и решил обручить Морти именно с ним.

— Интересно, однако. А почему он разорвал свою помолвку?

— Понял, что его суженой больше по сердцу его друг. И что её чувства взаимны. А поскольку он искренне любил их обоих, то решил не мешать их счастью.

Внезапная догадка заставила меня подозрительно сощуриться:

— А этим другом случайно не был Повелитель?

Лод в ответ только кивнул.

— И поэтому отец Морти так хотел, чтобы его дочь стала частью дома Рауфгата… потому что наверняка испытывал чувство вины?

Ещё один кивок.

Ничего себе мелодрама.

— А Алья не разрывает помолвку, потому что уважает, так сказать, последнюю волю отца?

— И матери. Когда Повелительница лежала на смертном одре, Лу поклялся, что будет беречь её дочь больше, чем себя самого. Ему тогда было всего десять… но он всегда был серьёзным молодым человеком, — Лод сказал это без всякой насмешки. — И последнее, что Морти слышала от своей матери — «с Лу я могу быть спокойна хотя бы за твоё будущее».

Как же часто родители ломают наши жизни. Даже самые любящие. Ведь чем больше они любят нас, чем больше мы любим их — тем больше на нас давит груз обязательств, желания соответствовать ожиданиям и чувства вины, если не соответствуешь.

И тем больше ты превращаешь в нерушимую заповедь последнее, что родитель успел сказать или сделать, прежде чем бросить тебя навсегда.

— Значит… когда-нибудь Морти выйдет замуж за Лу… а ты останешься её хальдс?

— Если мы все доживём до этого момента, — мягко сказал Лод. — Я знал, на что иду. Мы все знали. Это нормальная ситуация, и мы не первые, кто будет жить так. Мужем её мне в любом случае стать было не суждено. То, что Алья сделал меня Первым Советником — уже нонсенс, с которым дроу смирились, признавая мои… дарования. Но выдать за меня принцессу — за человека, своего вассала… это как если бы Навиния обручилась с конюхом.

И снова в словах — ни досады, ни печали, ни горечи.

Пожалуй, иногда я понимала, почему Лу сомневался в наличии у него сердца.

— При её взбалмошности — пожалуй, могла бы.

— О, только не в этом вопросе. Все её любовники были весьма высокопоставленными особами. — Лод вдруг ухмыльнулся. — Должно быть, Алья действительно так хорош в этом деле, как шепчутся придворные дамы Морти. Если сумел произвести на принцессу впечатление… в одиночку.

— Ну, у него же есть иллюзии… ой.

Я осознала, что сморозила, и щекам внезапно стало жарко.

А вот Лод только рассмеялся, звонко и коротко.

— Не думаю, что ему пришлось к этому прибегать, — сказал он потом. — Хотя кто знает. Навиния даже при первом… опыте в этом деле предпочла двоих.

Да уж, сразу было видно, что девочка далеко пойдёт.

— Серьёзная заявка.

— Ещё более серьёзная, если учесть, что невинности её тоже лишали двое. Одновременно.

Я уставилась на колдуна во все глаза.

Почему-то вспомнилось, как в школе мне периодически напоминали, что у меня их четыре.

— Да ты шутишь.

— Абсолютно серьёзен.

— Это невозможно. Чисто физически.

— Ну, её любовники были магами, а магия открывает интересные возможности в этой области. Если верить слухам, гулявшим при её дворе…

Когда Лод, переплетя пальцы, образовал тыльной стороной ладоней угол в девяносто градусов, а затем устроил мне краткий экскурс по теме «использование левитации в постели» — с лукавством во взгляде, явно наслаждаясь моей реакцией, — я даже ответить ничего не смогла.

Биссектриса в прямом углу… Святые ёжики.

Нет, я, конечно, люблю математику — но не настолько же.

— Дай-ка угадаю, — вымолвила я, когда ко мне вернулся дар речи. — Закончилось это весьма плачевно, а потом принцессу долго лечили.

Да, я не раз встречала влажные авторские фантазии на тему «двое с разбегу и без последствий в одну млеющую девственницу, получающую от оного процесса одно лишь неземное блаженство» — но, как я уже говорила, авторы подобного редко озадачивались такой ерундой, как правдоподобность. А хоть у меня в подобных делах не было никакого опыта, я имела исчерпывающее представление не только о дефлорации, но и о многом другом: благодаря интернету, хорошему знанию биологии человека, огромному количеству разной художественной литературы и продвинутой маме, которой я не стеснялась задавать вопросы, возникавшие по ходу чтения.

— Ну, магия исцеления пригодилась, однако вроде бы все остались весьма довольными друг другом. И уже утром Навиния продолжила с энтузиазмом открывать для себя новые горизонты в этой области.

— У неё что, в интимном месте с рождения чёрная дыра? То есть бездонная пропасть, — добавила я, вспомнив, что Лод вряд ли знает о чёрных дырах.

— Вряд ли. Зато при дворе шептались, что её любовники не могли похвастаться… м… солидными размерами своих достоинств.