Интегрировать свет

— Не то чтобы я его подозревал. Он никогда не давал ни единой причины для подозрений, и власть для него — не желанный трофей, а долг. Я просто… предполагал крошечную вероятность этого, — уточнил Лод. — Этот старик тот ещё ненавистник тёмных.

— Но во дворец людей чужакам проникнуть далеко не так просто, как в домик Фрайна. И тогда ты решил позволить Навинии прогуляться домой в одиночку. Зная, что она в любом случае вернётся к нам, зная, что она расскажет обо всём, что увидит и услышит. Думал, она достаточно сильна, чтобы обойтись без нашей поддержки на этой прогулке… к тому же кольцо всё равно оставалось при ней.

— Она была готова к тому, какой приём ей могут уготовить, если Советнику действительно неугодно её возвращение на престол.

— И тебе в голову не могло прийти, что простой старый человек… или даже стража, которую он вызовет… представит для принцессы хоть сколько-нибудь серьёзную опасность.

— Именно.

Наконец позволив себе глубокий вдох, я удовлетворённо кивнула. Потом вспомнила о том, что мы в комнате не одни: кажется, одновременно с Лодом, который оглянулся на Алью мгновением раньше.

Повелитель дроу всё ещё стоял у лестницы. Даже позы не изменил.

Изменился лишь его взгляд — холодивший кровь.

— Так ты использовал её в качестве живца. — Мягко, почти шёпотом уточнил Повелитель дроу. — И ни слова не сказал мне.

— Ты сам попросил снять с неё ошейник, — напомнил Лод. — Я просто не стал тебе перечить.

— Но ты знал, что она сбежит. Туда, где никто из нас не сможет её защитить.

Колдун вскинул бровь:

— Неужели ты всерьёз рассчитывал, что она не воспользуется такой возможностью?

— Я думал, этот плен уже научил её, что разбираться с врагами в одиночку — не лучшая идея.

— Врагами? — Лод грустно улыбнулся. — Алья, это для нас люди — враги. А Навиния… мы действуем заодно, но это ещё не делает её одной из нас. Не заставляет чувствовать себя здесь своей, — он перевёл взгляд на Дэнимона. — Как и её друзей.

На этом месте эльфийский принц почему-то опустил глаза.

— Иногда было бы не лишним вспоминать, что я всё-таки твой Повелитель, — Алья предпочёл не комментировать последнее высказывание. — И это твоя обязанность — посвящать меня в твои гениальные планы. Обязанность моего подданного и слуги.

— А что бы ты делал, если б я рассказал тебе о её намерениях? Продолжал бы держать её в ошейнике, как рабыню?

Дроу промолчал.

— Алья, ничего страшного не случилось. Она выкарабкается. И, судя по тому, в каком состоянии она вернулась, расскажет нам что-то интересное. В конечном счёте мы все выиграем, то или иное… то, что потеряли бы, оставь ты её безвольной марионеткой.

— Знаешь, — произнёс Алья, — будь на моём месте кто-то другой, за подобное самоуправство ты был бы наказан. И сурово.

— Как за многие вещи, которые я делал. Знаю, — просто ответил Лод. — Поэтому я никогда не желал и никогда не пожелаю служить никому другому.

Дроу никак не прокомментировал это. Просто отвернулся и направился туда, откуда пришёл.

— Я… пойду посмотрю, как там принцесса, — неуверенно проговорила Морти, высвобождая ладонь из пальцев Лода. — Подождёшь меня здесь? Не думаю, что сейчас тебе стоит идти со мной.

— Конечно. — Колдун повернулся ко мне. — Помнишь путь от башни Повелителя до моей башни?

Я кивнула: не вдаваясь в скользкие подробности, что за сегодня проделаю этот путь уже во второй раз.

— Тогда надеюсь, что вы с Дэнимоном доберётесь благополучно, — Лод слегка поклонился. — Отдыхайте. Эльскиары подождут до завтра.

Шли молча, бок о бок. Я не вырывалась вперёд, предпочитая бросать короткие указания, куда поворачивать на сей раз.

И поэтому, скашивая глаза, прекрасно видела лицо Дэнимона — за которым явно скрывались глубокие раздумья.

— Скажи, — тихо бросил принц, когда мы уже поднимались в башню колдуна, — тебя ведь совсем не смущает, что для Лодберга все мы… просто фигурки на доске?

Я лишь плечами пожала, не сбиваясь с шага.

— Это не так.

— Да ну? Положа руку на сердце, ты можешь сказать, что он не рискнёт любым из нас? Не пожертвует мной или тобой, если цель будет того стоить?

— Скажу.

И была уверена в своём ответе. Потому что знала: даже если на одной чаше весов будет стоять выживание целого народа, а на другой — жизнь того, кто ему дорог, Лод не станет выбирать. Он просто обернёт ситуацию так, чтобы выбирать не пришлось.

Другой вопрос, что светлые определённо были ему не так уж дороги. И если любым из нас он не рискнёт, то некоторыми — вполне.

В башне меня встретил радостный Бульдог, Акке, услужливо спросивший, не желаю ли я отобедать — и книги, которые он утром не менее услужливо доставил мне из библиотеки. За которые я и уселась, отобедав; и, узнавая некоторые интересные подробности про драконьи жемчужины и способности дроу, отвлекалась от невесёлых мыслей, поселившихся где-то на грани сознания. Нывших там тоненьким, противным, каким-то комариным голоском.

О том, что Лод в очередной подтвердил: ему не нужна помощь, чтобы родить — и воплотить в жизнь — очередной хитроумный план. Ему необходимы пешки, но не боевые товарищи. И, чтобы предотвратить эту войну…