Интенсивная терапия. Истории о врачах, пациентах и о том, как их изменила пандемия

У многих людей из симптомов были только тошнота и потеря аппетита, а у 30 % пациентов пропадали обоняние и вкус. Потеря чувствительности кожи и мышечная слабость совпадали с симптомами заболевания спинного мозга, и у некоторых пациентов страдали сердечная мышца и коронарные артерии. «Вы, вероятно, уже заметили, что результаты теста не всегда надежны, – писала доктор Гордон. – Мы вынуждены руководствоваться интуицией и клинической вероятностью, полагаясь на все вышесказанное». У врачей были основания полагать, что вирус влиял на свертываемость крови в организме, поскольку у пациентов неожиданно образовывались огромные тромбы. У некоторых моих больных коронавирусом, не нуждавшихся в госпитализации из-за кашля или одышки, появлялась странная сыпь, которая свидетельствовала об изменении притока крови к коже. Я понимал, что многие наши предположения об этом заболевании и методах его лечения через некоторые время покажутся смехотворными. Ослепленные собственным невежеством, мы пытались бороться с вирусом.

В то же время было очевидно, что строгий локдаун эффективен в замедлении распространения вируса. Число пациентов в отделении интенсивной терапии значительно сократилось по сравнению с пиковыми показателями середины апреля. Больница разослала врачам общей практики благодарственные письма, в которых говорилось, что у нас хорошо получается уберегать людей. Однако нам становилось все сложнее противостоять негодованию пациентов, связанному с отменой плановых обследований, которые обычно проводились в больницах. Теперь никто не проводил колоноскопии, экстракорпоральные оплодотворения или ультразвуковые исследования. Даже в онкологических отделениях осуществлялись только жизненно необходимые процедуры, и многие привычные лабораторные тесты были отменены, чтобы нарастить темпы тестирования на коронавирус.

Хотя режим самоизоляции замедлил распространение коронавируса, он стал причиной тихой эпидемии отчаяния.

Паника и тревожность – мрачные спутники вируса. В жизнь людей прокралась вторая пандемия.

С каждой неделей росло число пациентов, чье психическое здоровье, страдавшее и до пандемии, теперь было в свободном падении. Женщина с резкими перепадами настроения, которой я много лет при личных встречах рекомендовал долгие прогулки, групповые занятия и техники отвлечения внимания, теперь звонила мне практически каждый день, и я назначил ей новые седативные препараты, чтобы успокоить ее бурлящий разум. Другой пациент, который имел самые тонкие связи с реальностью и пребывал в собственном мире, теперь страдал сильной паранойей и страшными галлюцинациями. У него больше не было якоря в виде семьи, сотрудников службы поддержки и эрготерапевтов[24]. При этом психиатрические лечебницы, рассчитанные на долгое пребывание, продолжали массово выпускать своих пациентов в общество «ради их собственной безопасности».

Травмы, полученные людьми в возрасте старше 50 лет в состоянии алкогольного опьянения, как и в результате нападения, становились все более распространенными. В нашем районе города несколько человек уже покончили с собой из-за банкротства, закрытия бизнеса и распада брака. С 23 марта по 12 апреля в Великобритании было задокументировано 16 смертей, вызванных домашним насилием. Это в три раза больше, чем было зафиксировано за тот же период в прошлые годы. Знакомый полицейский сказал мне, что на горячие линии стало поступать на 30–40 % больше звонков на тему домашнего насилия. Консультационные службы для детей и молодежи тоже стали получать больше звонков. Была создана горячая линия для сотрудников Национальной службы здравоохранения – она была призвана оказывать помощь медицинским работникам, которые сами стали жертвами домашнего насилия или заподозрили, что ему подверглись их пациенты. Просматривая результаты анализов крови своих пациентов, я заметил, что у многих была воспалена печень из-за злоупотребления алкоголем.

Для тех, кому работа помогала чувствовать себя важным и нужным, режим самоизоляции стал трагедией. Ситуацию усугубляла вынужденная отдаленность от семьи и друзей. Однако некоторые люди стали воспринимать локдаун как время восстановления и переоценки ценностей. Больше никаких будильников и требований общества. Люди с относительной финансовой стабильностью испытали странную смесь повышения и снижения уровня стресса.

Многие дети, в том числе и мои, скучали по упорядоченности школьной жизни и общению.