Интенсивная терапия. Истории о врачах, пациентах и о том, как их изменила пандемия

Каждый день я слышал о новых правительственных планах, которые подбрасывали дров в костер глобального кризиса. Домашнее обучение казалось практически невозможным. Два раза в неделю утром, когда я оставался дома, мы с детьми просматривали кучу заданий, присланных учителями: изучали биологию белых медведей и социальную географию Северной Ирландии, а еще пели песни, помогающие запомнить умножение на восемь. К полудню все трое детей начинали ерзать и отвлекаться, и я разрешал им побегать в саду на необычайно ярком солнце. В Великобритании тот апрель выдался самым солнечным за долгие годы: число солнечных дней было больше, чем в июне или июле. Я был рад, что у нас хотя бы есть сад.

За утренний прием только один пациент пришел ко мне лично, с остальными я связался по телефону. Мужчина жаловался на необъяснимое похудение, и я воспринимал возможность встретиться с пациентом лицом к лицу как роскошь. Одна женщина сказала по телефону, что ее сыновья, один из которых жил в Лондоне, а второй – в Милане, одновременно потеряли обоняние и вкус. Они прилетели к ней в Эдинбург, когда симптомы прошли, и теперь, четыре недели спустя, у нее появились симптомы коронавируса. Она задыхалась, даже когда просто ходила по кухне.

Моя 90-летняя пациентка, пережившая войну, сказала, что локдаун гораздо хуже войны.

– Я знаю, что тогда была молода и война была далеко, но мы могли выходить на улицу, встречаться с друзьями, ходить в театры и кино, – сказала она. – Но все это… Нам так трудно помочь друг другу почувствовать себя лучше.

Эта женщина рассказала, что каждый день сто раз спускалась и поднималась по лестнице своего дома, пытаясь оставаться в форме.

– Война длилась шесть лет, испанский грипп – два года. Сколько лет, по-вашему, это продлится? – спросила она.

Я пожал плечами и предположил, что года два.

– Я думаю, что пора вводить продуктовые талоны, – ответила она. – Так будет справедливо.

Во время вечерней Zoom-конференции с 330 врачами общей практики Лотиана я размышлял о рождении новой формы искусства: одновременная презентация множества кабинетов, кухонь, гостиных, полок, карт и лиц, реагирующих на говорящего. Мы предположили, что из-за плохого доступа к медицинской помощи может умереть больше людей, чем от коронавирусной пневмонии. «Это новая норма», – сказал организатор конференции. Мы слышали эту фразу так часто, что она уже утратила смысл. «Мы должны искать новые способы работать удаленно от пациентов», – добавил он. Нам сообщили важную новость: после ожесточенной борьбы медицинских профсоюзов с правительством было принято решение о выплате пособия по смерти близким врачей общей практики при исполнении ими служебных обязанностей. Это было сделано для того, чтобы убедить нас работать в коронавирусных центрах.

Дома престарелых, которые я посещал, приняли экстраординарные меры по защите пожилых людей от вируса. Персонал изменил привычный стиль работы и старался удерживать резидентов в своих комнатах, обращаясь с ними максимально человечно. В трех домах престарелых, куда я приходил регулярно, было зафиксировано несколько случаев коронавируса и смертей среди самых слабых пациентов. Локдаун длился уже месяц, и многие врачи стали свободнее дышать, подводить итоги и активнее общаться друг с другом. Тем не менее я знал людей, которым не так повезло. По вечерам я брал мазки у жителей домов престарелых, имевших симптомы коронавируса. Многие коллеги чувствовали себя неловко, когда их просили проводить эти инвазивные тесты, поскольку понимали, что произойдет в доме престарелых, не обеспеченном средствами индивидуальной защиты надлежащего качества, если будет выявлен случай коронавируса. По выходным я приходил в дома престарелых, где измученные медсестры жаловались, насколько непредсказуемой стала их работа. Они рассказывали об учреждениях, где тест одного из работников был положительным, но всех резидентов – отрицательными. Бывало, что сразу несколько обитателей дома престарелых заболевали коронавирусом, и все выздоравливали. Я с ужасом слушал коллегу, которая рассказала мне, что в одном из домов престарелых коронавирусом заразились все резиденты. Всего за несколько недель треть из них скончались от болезни.

На той же неделе американский президент предложил употреблять внутрь отбеливатель и дезинфицирующие средства, чтобы бороться с коронавирусом, а также попытаться облучить внутренние органы солнечным светом. Сообщалось, что 25 апреля 30 человек, последовавших его совету, были госпитализированы в Нью-Йорке.

– Слова Трампа представляют угрозу здоровью людей, – сказал Роберт Райх, профессор общественной политики Калифорнийского университета в Беркли. – Слушайте только экспертов и, пожалуйста, не пейте дезинфицирующие средства.