Интердевочка

– Я добьюсь того, чтобы мама переехала сюда, к нам! Сейчас это уже возможно – даже ваши об этом пишут! Только не бросай меня… Не уезжай… Тебя не выпустят обратно! Пока поймут, что ты не виновата, пройдет очень много времени!.. Я не переживу этого… Ты слышишь?..

– Эдинька! Но там же больная мама!..

– Мы пошлем ей самые лучшие лекарства! Самые дорогие! Я знаю, ты меня еще не любишь… Тебе просто надо было уехать оттуда… Но я же тебя люблю! Я не могу тебя потерять… Я сделаю все, что ты скажешь… Хочешь пить алкоголь – пей. Я боюсь только за твое здоровье. Хочешь, уедем в другую страну? В Австралию… В Новую Зеландию? Там всегда тепло…

– Боже мой! Боже мой… Что же делать, Эдинька?!. – прокричала я и, к удивлению многих шведов, наблюдавших за нами из окон и с тротуара, мы бросились в объятия друг к другу…

В дверях нашей ленинградской квартиры стояли Толя Кудрявцев, Миша и двое каких-то незнакомых – мужчина и женщина. Провожала их моя мама.

– Одну секундочку, Алла Сергеевна, – сказал Толя и повернулся к мужчине и женщине: – Большое спасибо, товарищи. Думаю, нет нужды предупреждать вас, чтобы ничего никому…

– Уж предупредили, – женщина старалась не смотреть на маму.

– Все будет в ажуре, товарищ капитан, – пообещал мужчина.

– Миша, проводи товарищей и подожди меня в машине.

Толя закрыл за ними дверь и сказал:

– Алла Сергеевна, у меня к вам самый последний вопрос. Так сказать, не для протокола. Личный, если позволите.

– Пожалуйста, – тихо проговорила мама.

– Вы, действительно, не знали, чем занималась Таня до отъезда за границу?

Мама промолчала.

– Неужели вы столько лет ничего не подозревали?

– Я должна отвечать? – Жалобно спросила мама.

– Нет, – быстро сказал Толя. – Как хотите…

– Вы знаете, Анатолий Андреевич, может быть, вам это покажется странным и неубедительным… Но мы с Танечкой очень оберегали друг друга, – мама помолчала и твердо добавила: – очень.

– Выздоравливайте, Алла Сергеевна. Всего вам доброго, – сказал Толя и вышел на лестничную площадку.

Козел со своей кодлой из пяти пацанов подошел к нашему подъезду, когда толина машина отъехала от дома. Козел посмотрел ей вслед и протянул компахе пачку американских сигарет:

– Посидите. Я поднимусь, узнаю, может, чего надо.

Пацаны тут же развалились на скамейке у подъезда, достали одинаковые разноцветные зажигалки и демонстративно закурили…

Козел открыл нашу дверь своим ключом и вошел в квартиру. Мама сидела на кухне, разглядывала мои детские фотографии.

– Кто-то был? – подозрительно огляделся Козел.

– Танечкины товарищи приезжали с ее прошлой работы.

– А чего у них тачка с ментовскими номерами?

– Что ты говоришь? – не поняла мама.

– Да, так… Чего-нибудь надо, Алла Сергеевна?

– Если тебя не затруднит, Юрочка, сходи на почту. Дай Тане телеграмму. Вот текст, – мама протянула Козлу тетрадочный лист бумаги. – Тут слова русские, только латинскими буквами. Сумеешь на бланк переписать?

– А чего там написано?

– «Чувствую себя хорошо. Задержись вылетом. Мама». И адрес.

– Так и переписать? – Козлу явно не понравился текст.

– Да. Только латинскими буквами. Вот деньги.

– Ладно, – сказал Козел. – А потом мы с пацанами хотели кое-куда свалить.

– Конечно, конечно, – поторопилась согласиться мама.

На почте Козел стоял за нетрезвым суетливым парнем лет тридцати.

Больше на почте никого не было. Только молоденькая девчонка за стеклом с полукруглым окошечком и надписью: «прием телеграмм и переводов».

Парень суматошно отсчитал из толстой пачки десятирублевок триста рублей, оставшиеся деньги – рублей двести – засунул в карман куртки и протянул девчонке бланк перевода:

– Теперь правильно?

– Теперь правильно. Деньги. – и девчонка стала оформлять перевод.

Компашка козла стояла на улице, судачила о чем-то, и Козел видел их через большое стеклянное окно. Затем он перевел взгляд на карман куртки стоявшего парня, где лежала пачка десяток, и придвинулся к парню вплотную.

– А за перевод? – спросила девчонка.

– Виноват, виноват, виноват… – забормотал нетрезвый парень и полез в карман куртки.

Козел отпрянул назад. Парень достал десятку из кармана и лихо шлепнул ею о прилавок:

– С нашим удовольствием!

Козел осторожно вытащил у него из куртки оставшиеся деньги и аккуратно подсунул их под стопку телеграфных бланков. И безмятежно стал читать разные почтовые объявления.

Парень получил квитанцию, сдачу с десятки и, стараясь шагать как можно тверже, вышел на улицу. Козел внимательно следил за ним через окно. Парень пересек тротуар, газон и сел в ожидавшее его такси. И укатил.

– Так и будешь стоять? – спросила девчонка.

– Виноват, виноват, виноват… – подражая нетрезвому парню, сказал Козел, и девчонка рассмеялась.

Козел загнул половину тетрадочного листа, оставил только строчки с адресом и сказал:

– Вот адрес. Международная. Можешь переписать на бланк латинскими буквами?

– А текст?

– Счас… Пиши: «Прилетай. Матери плохо. Козел».

– Что еще за Козел?

– Обыкновенный. Там знают. Пиши, пиши.

Козел смотрел в окно, ждал нетрезвого парня – авось, хватится.

– Три рубля шестьдесят две копейки.