Интересненько это они придумали...(СИ)

“Так вот, почему у меня такое ощущение, словно все лицо залили кипятком, – догадался Макалаурэ. – Наверное, я долго так лежал, а воск падал на лоб и щеки. Хорошо хоть в глаза не попало. Стоп, а что я вообще делаю в кузне, да еще в таком виде?”

Открылась кованая дверь, и вошел Финдарато с кувшином, из которого доносился плеск воды.

- Какое счастье, что ты проснулся! – воскликнул он. – Я уже хотел тебя отливать. Ох, ну и физиономия у тебя... Пошли, надо хоть воск счистить.

Они выбрались из кузни и поднялись в большой круглый зал, по которому словно ураган гулял: мебель перевернута, на стенах вмятины, два окна с выбитыми стеклами.

- Что здесь случилось? – спросил Макалаурэ, ошалело созерцая разгром.

- А ты разве не помнишь? – удивился Финдарато. – Ты решил показать мне музыкальный прием, которым разрушил крепостную стену. С первых пяти раз ты посчитал, что вышло не слишком зрелищно, обругал арфу последними словами и так грянул, что вылетели стекла.

- Ничего не помню, совсем! – выдохнул Макалаурэ, садясь на чудом уцелевший стул. Поднял голову на кузена: – Что вообще вчера было?

- Ты решил напоить меня Тенькиным чаем и сам выпил целых семь кружек. С этого чая тебя разнесло похлеще, чем с мировуре. Для начала ты просто играл, так, что порвались две струны, а потом на оставшихся принялся преподавать мне основы разрушения.

- О, Эру, – Макалаурэ еще раз оглядел царящую кругом разруху.

Его взгляд упал на здоровенный обломок зеркала. Оттуда смотрело багровое от ожогов узкое лицо в потеках воска, на котором ярко блестели знакомые серо-голубые глаза. Волосы стояли торчком, мантия измялась, а кое-где даже порвалась.

- Потом, – продолжал Финдарато, – ты сказал, что тренироваться на мебели – это по-детски, нужны настоящие враги. И мы пошли к Саурону.

- Куда?

- Ну, в зеленую камеру. Ты пригвоздил его музыкой к стене и заставил извиняться. Целых два с половиной часа заставлял, пока Саурон не перечислил всех своих злодеяний и не извинился за каждое.

- А ты что в это время делал?

- Ну... сначала мне казалось, все складывается правильно, так ему и надо. Но под конец я тоже начал уговаривать тебя прекратить.

- А я что?

- Ты такой грозный был, вылитый Феанаро. Выслушал все извинения и лишь потом ушел, посулив зайти завтра. По-моему, Саурон всерьез перепугался. Он даже у меня пытался узнать, что с тобой.

- И ты ответил?

- Откуда я знаю, чего ты разошелся? Не мог же тот чай так сильно на тебя повлиять! Хотя... Я вот всего кружку выпил, а потом полночи ощущал странную легкость и покалывание в кончиках пальцев.

- А как я в кузне очутился?

- Здесь доля моей вины. Я же тогда сказал тебе, что ты на отца своего похож. А ты вдруг расплакался...

- Я?!!

- Ага. Всхлипываешь и сквозь слезы говоришь, что папа тебя никогда не ценил. Мол, ты только пить и петь способен. И ничего путного руками не сделал. Ты принялся мне доказывать, что на самом деле все умеешь, просто не любишь сидеть в кузне с рассвета до вечерней зари. Я попытался тебя утешить, но, видимо, ляпнул лишнее, потому что ты потащил меня в кузню, разжег огонь в печи и принялся ковать.

- Во имя всех Валар, ЧТО?! Я же почти ничего не смыслю в кузнечном ремесле!

- Ну, не знаю, вчера у тебя выходило так ловко, словно всю жизнь только этим и занимался. Получилась вполне сносная медная лютня. Красивая, но абсолютно бесполезная. Затем ты лег на наковальню и заснул. Я ждал-ждал, потом пошел за водой. Возвращаюсь, а ты и сам уже проснулся. На счастье, прежний. Во всяком случае, уже не скачешь на одной ноге по ступенькам, не поешь на тучу, пытаясь превратить дождь в радужный фейерверк, и не сочиняешь похабные стихи про Йаванну и топор.

Макалаурэ почувствовал, как у него горят уши.

- Ты говорил, я какую-то крепостную стену развалил... А мне ничего за это не будет?

- То ведь вражеская крепость была! Ты настолько все позабыл?

- Постой, – глухим голосом произнес Макалаурэ. – А откуда в Валиноре вражеские крепости?

Финдарато присвистнул.

- Мы вообще-то не в Валиноре.

- А где?!!

- В Белерианде.

- А как мы сюда попали?!

- Ты хотя бы помнишь, как Древа погасли? – забеспокоился Финдарато.

- Древа тоже я погасил? – убито уточнил Макалаурэ.

- Так, давай с самого начала: как тебя зовут?

- Канафинвэ Феанарион… Нет, это я помню.

- А помнишь, что у тебя шестеро братьев?

- Как, уже шестеро?!! – заорал Макалаурэ в суеверном ужасе. – Только вчера ведь четверо было! Они рождаются быстрее, чем я успеваю о них узнавать.

Финдарато закусил губу. Ему было смешно и страшно одновременно. Перед случившимся отступили даже прежние горести.

В зал вошла Клима.

- Инголдо, Макалаурэ, что здесь происходит? Неужели Саурон сбежал?

Ей по мере сил объяснили. Клима понюхала остатки “чая” и сообщила, что это кофе. Замечательный напиток, но на долгожителей вроде эльфов и сильфов действует странно.

- Как же теперь вернуть потерянную память? – спросил Финдарато.

Клима задумчиво покосилась на жертву чудо-напитка.

- Пусть проспится. И лицо чем-нибудь обработает, а то его словно зажженной свечой лупили.

- А если не поможет? – печально уточнил Макалаурэ.