Интересный пациент

В ее объятиях я постепенно успокоился. Страх и тревога прошли. А пришло понимание, что это будет длинный путь, но мы его обязательно пройдем. Вместе. Когда рядом человек, который тебя любит и готов всем ради тебя пожертвовать, все сразу становится на свои места и в конце тоннеля появляется свет. Хотя до конца тоннеля было еще очень далеко.

#ИСТОРИЯРАК

Тим Курило, врач-реаниматолог в госпитале г. Атланта, штат Джорджия, США

В 2016 году мы с семьей поехали в отпуск на Гавайи. На две недели. Это был, пожалуй, наш лучший отдых в жизни, если, конечно, не считать того, что случилось потом. Но поначалу мы как будто попали в сказку. Чудесный остров, природа, птицы, солнце, море и какое-то невероятное спокойствие и умиротворение. Вот, казалось, так и должен выглядеть идеальный отдых. Единственное событие, которое омрачило все это, произошло спустя неделю. Купались мы в термальном пруду, там источники, как у нас на Камчатке[1]. Уже когда закончили и собирались в гостиницу, я подобрал несколько кусочков пемзы и положил в рюкзак. Это увидела пожилая дама, типичной гавайской внешности, все лицо в такую мелкую морщинку. Подошла и сказала дословно так: «Приезжай сюда, наслаждайся, отдыхай, но не забирай ни кусочка из того, что тебе не принадлежит. Иначе вернешься сюда больной и отдашь все, что забрал. Но будет поздно». Я слышал, что местные там помешаны на всяких языческих суевериях, но, как человек прогрессивный и абсолютно несуеверный, врач все-таки, пропустил все это мимо ушей. Вежливо улыбнулся даме и ушел.

После возвращения домой жена заставила меня пойти к дерматологу. Просто так, на осмотр. Мол, всем мужикам после 40 лучше периодически проходить такое обследование. Она как раз работала в программе клинических испытаний разных методов лечения меланомы (рака кожи). Записала к профессору Вашингтону, который меня принял и осмотрел. Сказал, что все нормально, но я попросил его обратить внимание на родинку с внутренней стороны левой руки. Он ее поразглядывал через лупу, пожал плечами и ответил, что она никаких опасений у него не вызывает. И я отправился домой, в полной уверенности, что все хорошо.

Спасло меня то, что я врач. И какое-то шестое врачебное чувство, профессиональная интуиция, если хочешь, не давала мне покоя. Через неделю я попросил жену еще раз записать меня к профессору, хотя попасть к нему весьма сложно – прием расписан на полгода вперед. Пришел к нему в клинику в обеденный перерыв, как сейчас помню. Они там все были ужасно недовольны, осматривать меня Вашингтон не хотел, но я сказал волшебную фразу: I am concerned («Я обеспокоен» или «Я встревожен»). На докторов в Штатах, особенно если это звучит от коллеги, такое обычно производит впечатление. Я настоял, чтобы дерматолог взял из родинки биопсию. Он сделал это крайне нехотя, рассуждая, что я только отнимаю у него время со своей мнительностью.

Когда он позвонил утром, тон был совершенно другой, очень встревоженный и деловой. Профессор сказал, что это меланома с крайне паршивой локализацией – под мышкой, вблизи лимфоузлов, поэтому надо резать, причем СЕГОДНЯ. Вырезали кусок кожи 2×3 сантиметра. Когда пришла гистология, стало страшно – это была меланома с прорастанием слоев кожи. По классификации такого вида опухолей – Clark 2–3. То есть между второй и третьей стадиями. Сказал жене – она побледнела. Третья стадия – это совсем плохо, двухлетняя выживаемость 30 процентов.

Поначалу я впал в отрицание. Как это – рак, и у меня? Я же врач, такого же быть не может. Впрочем, длилось это недолго. Профессия заставила меня мобилизоваться. Пришлось делать еще одну операцию с глубоким иссечением мягких тканей. Вот тут я и вспомнил про тот странный разговор с пожилой гавайкой. Знаешь, что я сделал? Собрал эти камни, сложил их в посылку и отправил самой быстрой почтой в отель на Гавайях. Внутрь вложил записку с просьбой бросить их там, где я их взял. Не знаю даже, что это было – суеверие, страх…

Сейчас я под постоянным наблюдением, и примерно раз в полгода приходится ложиться на операционный стол. То в одном месте что-то вылезет, то в другом. Если не меланома, то карцинома. Я все время думаю: что же это было, что меня заставило пойти и настоять на дополнительной проверке? Объяснения не нахожу – как будто кто-то в ухо нашептал. Я не считаю, что мне повезло – все-таки я врач и в везение не верю, тем более в онкологии. Но вся эта история заставила меня сильно пересмотреть свое отношение: к жизни, к близким, к здоровью.

Глава вторая Ковровая бомбардировка

«Проснулся я от совершенно кошмарных ощущений. Тошнило так, что я боялся даже пошевелиться, чтобы не забрызгать весь коридор. Кое-как встал и поплелся в туалет, держась за стенку. Меня качало, сознание мутилось и я боялся даже глубоко вдохнуть…»