Интернат

– Много ты знаешь, воин, – насмешливо сказал ему Игорь. – Ты там бывал? Вот и заткнись, герой хренов!

– Остынь, – вторил ему Федя Абачев. – Потом разберёмся!

Хихикая, «старшаки» удалились. Воспитатель кисло посмотрел на возмутителя порядка и велел:

– Иди-ка ты в класс, Enter, пока не пришил кого-нибудь. После уроков поговорим.

Денис плотно сжал губы, стиснул зубы и просидел все уроки, накапливая в себе ярость и холод, храбрость и целеустремлённость. Он не слушал учителей, не отвечал на вопросы, получал двойки и плевал на это. Он внутренне собирался для главного боя в своей жизни.

И молился, прося Бога начать и завершить то, что рвалось из его души и требовало действия. Хватит, нажился в виртуальном супермире, наглотался искусственных чувств и приземлённых мыслишек! Он хотел вырваться из аквариума, в котором прозябал, и из которого хотел изо всех сил выпрыгнуть в океан!

Проверещал звонок с последнего урока. Денис собрал со стола учебник, тетрадь, ручку и отправился в спальню. Там он вырвал несколько тетрадных листков и начал сосредоточенно писать. Максим Певницкий – Певунец, – напевая что-то, глянул, чего это он карябает, и несказанно удивился:

– Чего это у тебя за «план восстания»?! – обалдело спросил он. – Спятил, да?

Денис, не отрываясь от писанины, буркнул:

– Не дождётесь.

– А чё не дождётесь-то? – заинтересовался Паша Гребенко. – И что за восстание? Ты реферат, что ли, пишешь?

– Ещё чего! – отпёрся Денис. – Щас допишу и скажу, только заткнитесь ненадолго.

– Да ладно, заткнёмся, – разочарованно протянул Певунец, – ненадолго… А хошь, спою, чтоб тебе лучше писалось?

– Нет. Просто заткнись, и всё, – отмахнулся Денис, обдумывая новый пункт плана.

Заинтригованная спальня прекратила все свои дела, уселась дружно на кровати и зачарованно уставилась на будущего «вождя революции».

Наконец, Денис с удовлетворением поставил точку и отложил ручку.

– Короче, – деловитым голосом сказал он. – Я предлагаю начать восстание.

Спальня онемела. Наконец, Егор Бунимович – Гарюха – ошалело произнёс:

– Точно, сдурел… Против кого прёшь?!

– Если вы не со мной, – твёрдо припечатал Денис, – я один пойду. Пусть растопчут. Надоело помирать каждый день. Хочу нормальной жизни. К маме хочу.

Он помолчал и в светлой, пронизанной солнцем, весенней тишине сказал негромко:

– Кто со мной?

Когда ему никто не ответил, Денис решительно встал и двинулся к двери. Его никто не остановил, никто не бросился вдогонку, но Денису было всё равно.

Сперва он направился в кабинет Крисевич. По пути стукнул в дверь Пугинскому.

– Георгий Николаевич, вас Алла Викторовна зовёт, – соврал он небрежно и потому убедительно.

Пугинский недоумённо вскинул брови, но послушно встал, ни о чём не спрашивая. Лабутин оказался у Крисевич раньше него всего на пару секунд, так что Алла Викторовна, подняв к посетителям обрюзгшее белое лицо со стекляшками бледно-голубых навыкате глаз, возмутиться наглым поведением воспитанника не успела.

А наглый воспитанник и в самом деле нагло заявил обоим взрослым:

– Я вас собрал вместе, чтобы предъявить вам ультиматум.

– Че-го? – напряглась Алла Викторовна. – Ты чего мелешь, Сопля неумытая?!

– Если у вас насморк, то не чихайте на меня, пожалуйста, – предупредил Денис. – И вообще, с насморком надо дома лежать, лечиться.

– Что-о?! Георгий Николаевич, вы слышите?! – вскипела Крисевич, покрываясь красными пятнами. – Можно подумать, он тут сынок чей-то хренов! Ты сперва нужной матерью и папашей обзаведись, а после вякай! Обалдуй недорослый!

– Ругаться на меня, обзываться и физически наказывать вы не имеете права, – спокойно парировал Денис, сам удивляясь своему спокойствию.

– Чего?! Ты решил права свои качать?! Ну, ты сволочь малолетняя! – наливаясь помидорной яростью, закричала Алла Викторовна. – Я тебя отсюда никогда не выпущу! Ты у меня каждое слово отрабатывать будешь! И профессию тебе отличную найду – унитазы засранные чистить!

Денис нашёл в её криках прореху длиной в один вздох и сказал, кладя на стол исписанные тетрадные листы, где, кроме «плана восстания», он написал и задуманный раньше ультиматум.

– Ознакомьтесь тут, пока я в туалет схожу. Вернусь – поговорим. Нам надоело жить так, как вы нас заставляете жить, ясно?

– У тебя сегодня гости на голову, Enter, – зловеще проговорил Пугинский. – Не боишься?

– Устал, Георгий Николаевич, бояться, – спокойно ответил Денис.

– Так иди поспи, – насмешливо предложил Пугинский.

Взгляд Дениса, встретившийся со взглядом зама, своей пронзительностью и знанием правды ударил сего детоначальника наотмашь, словно полноценная оплеуха. Пугинский помрачнел, раздул ноздри своего крупного носа.

– Сопливая шваль! – процедил он. – Надеешься на Гришку Небесного? Или что тебе это спустится по малолетству?

– Зря надеешься, – прошипела Алла Викторовна. – Мы устроим тебе здесь сладкую жизнь, весь в шоколаде закупаешься, марципаном обсыплешься!

Он сгребла в горсть Денисов ультиматум, с явным удовлетворением смяла в бесформенный клубок.

– Вот тебе твой ультиматум, щенок!

Денис с тем же поразительным спокойствием сказал: