Интернат

– Ему-то почему? – нахмурился Денис.

– Не ты, так другой подпишет, – сказал Певунец. – Которому по барабану.

– А чё мы, упереться не можем? – с вызовом спросил Денис. – Нас вон сколько, а она одна!

– Ты это себе чё – как восстание мыслишь? – прищурился Гарюха.

Денис не видел, как он прищурился, но ясно представил его сузившиеся глаза.

– А чё бы и не восстание? – расхрабрился он.

– Ты и восставай, –  хмыкнул Гарюха. – Ты с ней поругался.

– Егор.

– Чего тебе «Егор»? Отвянь. Ищи другого дурака, я не Буратино.

Тут подал голос Валька Цифринович, брат Киры:

– А мне она понравилась.

Денис заморгал:

– Понравилась?! Она?! Спятил?!

– Ничего не спятил.

Валька тихо перечислил:

– Она красивая. От неё пахнет духами. Улыбается и вся вежливая такая. Не бьёт, не ругает, не шпыняет. Чаем поит, конфеты и печенье даёт. Класс! Я и не знал, что такие тётки бывают! У меня мама гораздо хуже. Я против неё, понятно, не смогу… мама же. Она мне добро сделала: родила, кормила всё же и вообще… мама же… И эта тётка школьная мне добро сделала: от родителей забрала. Дома я бы помер. И Кирка тоже.

– У тебя, Валька, другой случай, – признал Денис. – Тебе, наверное, не надо восставать. Ну, а мы-то что, чуваки?! У нас же всё одно! Всё похоже! Сперва Андрюшку Дубичева ухайдакали, потом Серафима, щас меня, а завтра хоть кого из вас!

– Может, кстати, он и прав, – в раздумье произнёс Олег Шибанов. – Протянем резину – и нас всех…

Он чиркнул ладонью по горлу и закончил:

– … и запросто.

– Ёлы-палы-западлялы! – в сердцах выругался Федя Абачев. – А чего делать? Конкретно?

– Этот… как его… ультиматум составить, – предложил Сергей Деньгин. – А если не примут, на уроки не ходить. И в столовку тоже.

– И в столо-овку? – разочаровались некоторые.

– Так всегда делают, – уверенно подтвердил Сергей. – Если вытерпим, то победим.

– Кто б тут вытерпел, – в пространство хмыкнул Коля Евлаш. – Жрать-то охота. И в психушку кому охота?

– Короче, всем спать, – велел Гарюха. – Завтра покумекаем, чего делать. Или не делать.

– А я? – спросил Денис.

– А ты… ты пройденный этап для интерната, – сострил Щучик, но никто не засмеялся.

Глава 25. КИРА И ЕЁ ЗАЩИТНИК

Денис перебросил подушку с изголовья в подножие. Перелёг, чтобы смотреть в чёрное окно. Что его ждёт? Попасть бы на какую-нибудь звезду. Вдруг там хорошо? Вдруг там его ждёт мама? И нет никакой Душковой и ей подобных, а есть мама, Кира, Серафим, Галайда, отец Григорий и тот новый мамин знакомый Фома Никитич…

Странное какое имя. Будто ему лет сто. Может, и правда, сто? Ему, поди, и сидеть трудно, а он с мамой по Денискиному делу бегает… Крепкий, видно, старикашечка….

Что же с ним сделает Душкова? Неужто и вправду в психушку сдаст? Бают, там кранты. Войдёшь туда человеком, а выйдешь дауном. Или аутистом. Короче, психом по самые по грузди.

Он почти засыпал, когда понял, что хочет в туалет. Неохотно продрал глаза, зашлёпал в коридор.

Оба туалета – для девочек и для мальчиков – находились рядом. Включая свет в своём, Денис услышал странные сдавленные звуки и зашёл в девчачий туалет.

В пространстве между батареей и стеной копошилась груда тел.

– Давай, давай, чё базуешь? Не впервой же! – услышал Денис лихорадочный голос Хамраха, а следом – сдавленный крик-стон.

– Вы чего? – окрикнул Денис и вдруг понял: Хамрах и Лапа насилуют девочку.

Он бросился вперёд, яростный от негодования и стал отталкивать их от жертвы, вопя во всё горло:

– Отойдите от неё, гады! Пошли отсюда, сволочи поганые! Урою, мурло вонючее!

«Старшаки» отшатнулись от него, обалдело уставясь на чокнутого заступника. Вдвоём они бы шутя справились с пацаном, но крик им совсем был не нужен. Они растеклись по стене и растаяли в темноте коридора, погрозив кулаками.

Денис, дрожа от пережитого гнева, взглянул на девочку, приткнувшуюся к стене.

Это была Кира.

От потрясения Денис остолбенел. Качнулся к ней непроизвольно. Она отодвинулась, как могла дальше, дико глядя на него. Губы у неё тряслись.

– Кира… – прошептал Денис, почему-то потеряв голос. – С тобой всё в порядке? Пойдём к дежурному воспитателю, а? Он тебя, может, в больницу отвезёт. Ты меня не бойся, я тебя не трону, честно. Пойду впереди тебя, а ты за мной. Идёт? Они тебя… обидели?

Кира мотнула головой, вытянула шею, словно пытаясь впечататься к стенку и остаться в этой стенке навсегда.

– Я их завтра поколочу, честно тебе говорю, – мрачно пообещал Денис. – Как увижу – сразу в нос. И в зубы. Изо всех сих. Мне вообще не страшно. Я меченый, меня Душкова уроет, я на неё сегодня наорал, всю правду выложил, ей теперь со мной на одной планете не жить.

Кира сглотнула, не ответила.

– Я б тебя оставил одну, если меня боишься, – предложил Денис неуверенно, – но вдруг ты одна ещё больше боишься? Если одна не боишься, я побегу за Надей. Ну? Что решим?

Кира снова сглотнула и не ответила. Денис вздохнул.

– Ладно, сиди уж. Я мигом. Запрись изнутри.

Кира отчаянно замотала головой. Денис растерялся.

– Ну, и… что мне с тобой делать? До утра в туалете будем торчать?