Хотя все это лицемерие заметно каждому, кто возьмет на себя труд присмотреться, западные правительства удвоили усилия по защите свободы интернета, особенно после “арабской весны”. Политика, направленная на защиту свободы Сети, остается в силе, однако ее интеллектуальный фундамент шаток как никогда. И это главная причина, по которой эта книга сейчас нужнее, чем прежде: хотя искушение творить добро при помощи интернета сильно, мы по-прежнему слабо представляем себе, как сделать так, чтобы не навредить. Более того, западные политики все еще не смеют признать, что угроза свободе интернета таится главным образом дома, а не исходит от авторитарных государств.
Рынок электронной слежки переживает бум. Недавние попытки ФБР убедить интернет-компании снабдить свои продукты “потайными дверцами”, чтобы сделать их удобнее для слежки, еще сильнее подорвали доверие к усилиям по защите свободы интернета. В то же время (как я и предполагал) развивающиеся страны (особенно Россия, Китай и Иран) начали пытаться уменьшить свою зависимость от американских технологий. Правительства подозревают, что эти технологии содержат “потайные дверцы” или могут быть использованы для организации беспорядков.
Авторитарные правительства расширили свои шпионские операции. Сообщение о том, что
“Арабская весна” недвусмысленно показала, что приручить интернет авторитарным режимам помогают западные консультанты и западные же технологии. Мало где на Ближнем Востоке и в Северной Африке западные фирмы не торгуют оборудованием для слежки или осуществления цензуры. Американские дипломаты, между тем, продолжают смотреть на происходящее сквозь пальцы. В конце 2010 года Госдеп вручил компании
Одновременно компании наподобие “Гугла” и “Фейсбука” продолжают трансформировать интернет в соответствии со своими корпоративными стратегиями, делая его более прозрачным, эффективным и упорядоченным – но и менее анонимным и, следовательно, гораздо менее пригодным для инакомыслия. Попытка “Фейсбука” заняться развитием технологии распознавания лиц и ее недавние признания, что компания следила за клиентами даже тогда, когда они выходили из системы, а также изначальный отказ “Гугла” от использования псевдонимов в социальной сети
Усиливающееся нежелание Кремниевой долины принимать на себя социальную ответственность вместе с правами, которые дает ей распоряжение цифровыми “агорами”, и растущее восхищение публики ИТ-компаниями – еще одна причина занять более трезвую позицию и проследить культурные истоки нашего благожелательного отношения к этим титанам бизнеса. К сожалению, здесь Вашингтон мало чем поможет: политические деятели, нуждающиеся в пожертвованиях, отчаянно ищут расположения свежеиспеченных миллиардеров из компаний “Фейсбук”, “Гугл” и “Твиттер”. К тому же открытая конфронтация с Кремниевой долиной (вне зависимости от позиции по отношению к защите личных данных, цензуре или к слежке) не поможет политикам победить на выборах. Нередко они, рассуждая о законодательном регулировании деятельности “Гугла”, предпочитают считать его аналогом “Хьюман райтс вотч”, а не “Халлибертон”. Если мы всерьез хотим раскрыть демократический потенциал интернета, такое отношение нужно пересмотреть.
Но искажено не только представление об ИТ-компаниях. Блогеры из авторитарных стран, эти баловни западных СМИ, все еще считаются предвестниками демократических преобразований, а не просто технически грамотными представителями своих обществ. Западный киберутопизм (склонность не замечать репрессивных черт современных технологий и видеть во всяком, кто имеет отношение к блогингу и вообще к интернету, оппозиционера, готового к борьбе за демократию) в полной мере проявился летом 2011 года. Тогда выяснилось, что популярный блог, якобы принадлежащий сирийской лесбиянке, на самом деле мистификация, а настоящим автором онлайнового дневника является сорокалетний американец, живущий в Шотландии. Более наглядный пример трудно придумать: даже эксперты с многолетним опытом, то есть те, кто увидел бы подвох за версту, если бы речь шла не об интернете, предпочли не заметить ничего подозрительного.