Интерполицейский (СИ)

— Мне еще раз повторить вопрос? — я нахмурил брови.

— Ой, да ладно, ладно. Неужели самим догадаться трудно? Фоторепортаж о жизни террористов делаю. Которых полмира ищет, и которые этого совершенно не стесняются! Я по таким вещам, можно сказать, специализируюсь. Кстати, а можно вас сфотографировать? — она извлекла из недр одеяния плоский фотоаппарат, и попыталась нацелить на нас.

— Если хотите лишиться всех кадров — ради бога, — предупредил ее Джеф из-за моего плеча. Журналистка быстро убрала камеру.

— Какие вы невоспитанные. Хоть бы спросили, как меня зовут.

— А нам это неинтересно, — ответил я, подавая Чарли знак, чтобы связался с Базой.

— Очень приятно. Алессандра де Ла-Санио. — раскланялась она, словно не замечая моего холодного тона. — А вас, наверное, зовут мистер Крутой?

А она, похоже, из аристократок.

— Меня никак не зовут, я сам прихожу. Леди, помолчите немного. Между прочим, эта деталь туалета вам не идет, — я аккуратно снял с ее плеча пистолет-пулемет "Ингрэм", интересно, где только успела урвать такую забавную игрушку? — Доставим вас к нашему начальству, пусть у них голова болит, а нас избавьте. Но должен вас сразу предупредить — вам придется подписаться, что вы никогда нас здесь не видели…

— Командир, — к самому моему уху наклонился Чарли. — Я вспомнил — эта де Ла-Санио самая скандальная из вольных репортеров журналистка. Та еще штучка.

— Ага, — я чуть не поперхнулся. — Значит так. Кроме того, вы никогда, ни под каким видом не станете упоминать нас в своих статьях…

— Черта с два! — перебила меня вскипевшая девушка. — Кто вы такой, чтобы мне это запретить!

У нее очень скверный характер. Надо же было так влипнуть!

— Возражения не принимаются. Если хоть одно ненужное слово возникнет в вашей следующей статье, я вас найду, не сомневайтесь.

— И убьете? — скептически осведомилась она.

— Вы меня утомляете. Я вас предупредил, остальное оставляю на ваше усмотрение. Вас еще ждет разговор с моим начальством, — я с грустной тоской подумал о том, что мое лицо в отличие от остальных открыто. Впрочем, не нарисует же она его.

Надо все-таки у нее фотоаппарат реквизировать. На всякий случай.

Подошли те, кто не успел присутствовать при знакомстве со стрингершей. Не давая им слишком много времени на удивление, я заставил их заниматься делом — Керка с Жилем отправил в шахту на проверку. Кто-то стал заниматься пленными арабами. Вана я отправил проверить, живой ли там мой поединщик. Но бойцы нет-нет, да и бросали взгляды на красотку. Ох, не к добру она нам повстречалась.

Из люка наполовину вынырнул Жиль.

— Командир, там только мертвый эквадорец, по документам — Педро де Венесия. Шею сломал. Что с ним делать?

Да, не повезло бедняге — сорваться с такой высоты. Сам виноват, наверняка мама его в детстве предупреждала, что плохие дела плохо заканчиваются.

— Все улики и документы забираем, задержанных также, а с телами пусть местные разбираются… Чарли, скоро там "вертушка"?

— Через пятнадцать минут…

— Долго что-то, — я подошел к Алессандре, или как ее там. — Мисс, позвольте ваш фотоаппарат. Обещаю, что верну. Просто чтобы у вас соблазна не было. И еще… будьте добры, ваш диктофон. У этих штук… — я постучал по шлему, — отличные микрофоны.

— Подчиняюсь силе, — с видом Жанны Д'Арк, восходящей на костер, сказала девушка, и отдала все, что я просил. Я прослушал пленку диктофона, стер все, что было связано с нашими разговорами, и спрятал всю электронику в карман.

Из-за ближайшего холма выпрыгнул наш вертолет. Ну все, слава богу… Пора сваливать.

3

МАЙ, 2003 год "Берн"

Амстердам — Лион — Брюссель,

отсчет — 2-е, 3:03 по Гринвичу.

По тихому пригороду столицы Голландии, глубокой ночью, со скоростью километров тридцать в час катился темно-вишневый "Опель-Астра". Он скользил мимо ухоженных домиков и коттеджей, по мокрой еще от прошедшего днем дождя неширокой трассе, ведущей в сторону моря.

Впереди справа стало вырастать деревянное строение, окруженное обширным садом и полутораметровой чугунной решеткой, поросшей живой изгородью. Не доезжая метров пятьдесят, машина бесшумно остановилась у левого бордюра. Фары, и без того тускло горевшие, погасли.

Чуть слышно щелкнула открываемая дверца. На вымощенный камнем тротуар выбрался водитель "Опеля".