Интервенция

— А как? Они должны, словно в голливудских фильмах, летать на тарелках и жечь нас какими-то лучами? А… Я вот читал в юности книжку. Там наши прилетели на Марс. А местные жители изводили пришельцев куда как хитрее. Наши даже не могли сообразить, что происходит. Тарелки с лучами — это для публики. Они хитрее. Пришельцы собрали оружие из, так сказать, подручных материалов…

Анни слушала со все возрастающим интересом. Судя по всему, этот джойнт у нее был не первый. Да и выпила она куда больше.

— Все логично. Кроме некоторых деталей. Ты, наверное, еще о них не слыхал. А мне рассказал кое-что один парень. Он, кстати, тебя знает. Я тебе скажу — он из тех ребят, у которых шкура, как у быка. Таких всякими глупостями не проймешь. А вот тем не менее…

…Тони находился в патруле, они контролировали улицу в центре — рядом с огромным собором, купол которого виден отовсюду. Все было тихо. Огромные дома без единого огонька, черные улицы. С наступлением темноты местные жители предпочитали не высовываться из своих нор. Раньше опасались бандитов. Теперь, когда от уголовников город немного очистили, опасались уже патрулей. Оно и понятно. Солдаты в этом городе стали какие-то малость дерганые. Днем еще туда-сюда, а ночью они стреляли по всему, что движется. Сколько раз поднималась тревога, мчались на подмогу соседние патрули — а все потому, что какой-то придурок открыл огонь на поражение по мирно пробегавшей мимо крысе… Ребят, впрочем, понять можно. Тони и сам постоянно чувствовал какой-то холодок в затылке. Будто за тобой вес время наблюдает множество не слишком-то дружелюбных глаз. Не просто наблюдают, а как бы оценивают — когда сподручнее ударить в спину. И ведь местные-то относились к войскам НАТО нормально! Это не Иран, о котором рассказывал сержант, там побывавший. В Иране особо рьяные мусульмане глядели волками и при свете дня. А в темноте, если зазеваешься, могли и пальнуть в спину из «Калашникова». И девка могла повести с собой — а потом ткнуть ножиком. Там на стенах чуть ли не каждую ночь появлялись надписи «Янки, убирайтесь вон!» и «Аллах покарает американцев». Здесь же было все тихо. Вроде как. Но по словам того же сержанта, так паскудно он не чувствовал себя нигде.

От размышлений Тони оторвала разорвавшая тишину очередь. Стреляли из американской винтовки. Потом еще одна — короткая, захлебнувшаяся. И — дикий крик, в котором чувствовался запредельный смертный ужас.

— Туда! Скомандовал сержант.

Джип развернулся, проскочил по какому-то узкому переулку и вынесся на проезд возле парка — с другой стороны, как помнил Тони, находилось большое и очень красивое здание с корабликом на шпиле башни. Фары и фонарь джипа высветили три окровавленных тела в камуфляже. Это, судя по всему, был пеший патруль — они ходили по главным улицам и площадям города. Точнее, был патруль. Теперь же лежали три обезображенных трупа. Тут же валялось оружие.

— Матерь Божья! — пробормотал сержант. — Кто ж их так?

Тони нагнулся над телами. Тела бойцов были буквально разодраны в клочья. И как разодраны! Тони вырос в прерии. И кое-что понимал в таких ранах. Он мог поклясться на Библии — ребят успокоил какой-то крупный хищник. Что-то подобное он наблюдал на тушах убитых волками коров. Тони вспомнил слухи про растерзанных собаками солдат возле порта. Но — тут был зверь куда крупнее волка. Да, к тому же, волки так не нападают. Одичавшие собаки? Но они ведь те же волки, атакуют по той же схеме. Тут все иначе. Тони поглядел еще раз. Одного… Ударили со спины огромной тяжелой лапой. Да такой, что прорвали бронежилет. Но получается, горло перегрызли уже потом… Дела… Какой зверь способен прорвать с одного удара бронежилет? Нет таких в природе!

Тони посветил фонариком и вдруг увидел след в луже крови. Вроде как кошачий. Только вот кошечка должна быть такого размера… Это не те, коты, задравшие патруль. Солдат оглянулся — и вдруг увидел совсем рядом два звериных силуэта. Статуи, которых до черта в этом городе. Два льва стояли, положив лапы на каменные шары — будто котята, гоняющие шарик. У Тони вдруг мелькнула дикая мысль. Но все вокруг было дикое.

— Прикройте, сержант.

Солдат подбежал к каменным зверям. Они были, как и положено скульптурам, холодны и неподвижны. Луч фонарика осветил морду одного из них… Морда зверя напоминала солдату Томаса, кота, который жил у них на ранчо. Так Томас глядел на мир в момент, когда слопал пойманную мышь — эдакое самодовольное спокойствие. Солдат осветил лапы зверя — и почувствовал, что вот-вот сойдет с ума или заорет благим матом. На когтях застыло нечто красное…

— Вот такую историю он мне рассказал… — Закончила Анни. Бутылка была уже прикончена, но девушка достала еще одну и теперь наливала в стаканы новую порцию.