Интервью номер один

– Были нелегальные формы получать большие гонорары. Мне это было запрещено моими директорами. Они говорили: «Если Вы хоть рубль получите вне Вашего гонорара официального – мы от Вас уйдем, Дита. Это нечестно». Вот так я «нечестно» и пришла к перестройке, после которой и стала получать гонорары в несколько раз больше, чем в советское время, но я ничего не заработала «левым» образом.

– С каким чувством Вы вспоминаете свое актерское счастье, свое женское счастье тех советских времен?

– Я была молодая, я была очень живучая, я не копила обид… была счастлива, что мы много ездили. Мне нравилось, что я была стройной, что нравилась публике… А в жизни? В жизни было мало времени на то, чтобы заниматься собой. После концертов, как правило, испытываешь огромную усталость. Была жизнь на сцене. Особенно в то время, когда нужно было покупать красивые платья у Зайцева, а заработок не позволял, хотя я работала по три сольных концерта в день. О какой личной жизни могла идти речь? Ее почти не было.

– То есть тогда было творчество – а жизни почти не было. А сейчас?

– Сейчас? Я настолько привыкла, работать, что, когда есть свободное время, я не знаю, куда себя деть. Хоть носки штопай! Но я придумала себе «работу»: когда у меня есть свободные дни, я хожу в оздоровительный центр. Меня там всячески терзают – делают массажи, чистку организма, углекислые ванны, скипидарные ванны.

– Я думаю, у наших зрителей может возникнуть ощущение, что Эдита Пьеха больше всех на свете любит себя. Как говорят, «носится с собой». Это правда?

– Нет, не себя, а свой организм, потому что он служит мне, как артистке, и он должен быть в порядке. Если плохо относиться, например, даже к «Мерседесу», не следить за ним – он отомстит. Вот сломается, и все. Поэтому я слежу за своим организмом, как за машиной самой высокой марки.

– В четвертый раз спрашиваю: счастливы Вы или нет?

Можно не буду отвечать? Вы мне надоели!

Послесловие. Эдита Пьеха как эталон женских ножек

«Конечно, можно, подумал я, ведь мы еще не раз встретимся!» Так и случилось, но это уже совсем другая история. В цикле «По семейным обстоятельствам» затеяли программу про женские ножки. Угадайте, кого мы пригласили в качестве эталона?

Ф.114

Интервью номер пять

Не пугайтесь, будет опубликовано в другой раз.

Белла Ахмадулина, или Божественная Белла

Три встречи с поэтессой

Ф. 115

Мы были пронзительно молоды и отчаянно влюблены в телевидение. Ровесники в толстых золотых цепях и малиновых пиджаках под аккомпанемент выстрелов «делали» миллионы. Но что нам, авторам новой программы на поистине революционном телеканале РТР, было до этого? Нас ждали другие миллионы! Миллионы зрителей смотрели наш «Арт-обстрел», и мы, окончив одну программу, сразу принимались за другую. Беллу Ахмадулину мы снимали трижды. Сначала – еще «до всего», в детской редакции Ленинградского телевидения я сделал с ней сюжет для подросткового тележурнала «Зебра». Странно, думали многие, Ахмадулина и подростки – какая связь? Но Белла Ахатовна нашла слова для этой части аудитории. Хотя поначалу, как многие, отказывалась. Мы с редактором программы Леной Голосовой пришли в гостиницу «Ленинград», где жила великая поэтесса. Шел 1988 год. Помню великолепный вид, который открывался из окна на крейсер «Аврора» и весь центр города, голубую гвоздику в стакане с водой. И удивительную женщину, внимательно выслушавшую наши сбивчивые речи. «А Вы что молчите?» – обратилась она ко мне. «Я никогда не видел такого цветка!» – выдавил я из себя. Ахмадулина засмеялась и согласилась на съемку. Интервью вышло в эфир, мы получили свою долю лавров. Но… телевидение – жестокая вещь. Многое зависит не только от человека, но и от человеческих отношений. Переходишь из одной редакции в другую – и бывший начальник одним росчерком пера приказывает размагнитить (смыть, стереть) все, что ты сделал. Такова была участь и моего первого интервью с Беллой Ахатовной, и моего интервью с Анастасией Ивановной Цветаевой, последнего в ее жизни.

От тех времен в моем архиве сохранились только стихи Ахмадулиной, выдранные наспех из какого-то журнала и подписанные ею. Но осталось восхищение величием подлинного гения и желание новой встречи.

Зимний вечер в Комарово

Ахмадулина, по обыкновению проводившая несколько зимних месяцев в Доме творчества композиторов на берегу Финского залива, была намечена в «жертвы» для новой передачи телеканала РТР и взята врасплох. Это было в девяносто втором году.