Интервью с ректором

– Простите, что отнимаю ваше время, – все же взяла я себя в руки, – но в данном случае именно вы вызвали меня в кабинет.

– Не расскажете, что произошло с формой студентов с факультета искусств?

– А можно поинтересоваться, как эта информация дошла до вас так стремительно? – с интересом спросила я. – Еще и каким-то невероятным образом вы выяснили, что я к этому причастна.

– Браунс – коротко сказал ректор, и я смиренно опустила взгляд.

– В уставе академии нет никаких запретов по поводу смены цвета формы.

– Зато есть требование о соответствии. Едином цвете, если вам угодно.

– Мы его соблюли, – спокойно ответила я. – Это все та же форма, выданная администрацией. И в ней абсолютно все студенты нашего факультета.

– Хотите сказать, что сейчас я не найду ни одного человека с факультета искусств, у которого сохранилась форма старого образца?

Никого! Мы проверили по всем спискам.

Вот только вслух я отвечать не стала, лишь улыбнулась.

Ректор просверлил меня взглядом, явно о чем-то размышляя.

– Вы молодец, студентка Браунс, хвалю, – внезапно выдал он.

Хотелось вновь выдать очередную «чегошку», но я сдержалась.

– Организовать сто семнадцать студентов за такое короткое время при условии, что вас в ВАКе не то чтобы жалуют.

– Сто пятнадцать, – рефлекторно поправила я и прикусила язык.

Вот зачем я вечно умничаю?! Судя по взгляду, брошенному на меня ректором, он тоже всерьез задумался над этим вопросом.

– Никак не могут обновить списки. А вместе с тем три студента были отчислены после прошлой сессии, а взамен принята я. Сто семнадцать минус три и плюс один… – пролепетала я, пытаясь хоть как-то оправдаться. Сделала только хуже.

Взгляд ректора стал еще более красноречивым. И изменился в единый момент: его лицо разгладилось, в глазах появился интерес и отголоски какой-то идеи, которая, скорее всего, мне не понравится.

– Хотите сказать, Браунс, что у вас настолько феноменальная память?

– Ну, тут не в памяти дело, – позволила я себе удивление. – Просто списки были со мной всего два часа назад, а про отчисленных я узнала от сокурсников. Виндзор, Шлейк и Фрау.

Ректор иронично изогнул бровь.

– Да, у меня хорошая память, – все же произнесла я. – И я умею работать с числами. Это у меня от…

Я осеклась. Если бы у отца и правда была феноменальная память и какие-то особенные способности, вряд ли бы его так глупо подставили. И вряд ли его подпись с магическим росчерком появилась бы на тех документах, о которых он даже не помнит! По его словам.

– …От отца, – закончил за меня ректор. – Студентка Браунс, у меня к вам предложение.

И что-то мне не понравилось в его тоне.

– Точнее, нет, не предложение! Считайте, что это наказание за нарушение общественного спокойствия, – уже совсем развеселившись, исправился ректор.

– Я не нарушала никаких правил!

– Допустим, – не стал спорить Неррс. – Однако спокойствие нарушили. Теперь артефакторы и боевики не смогут спокойно спать, настолько впечатлились дизайном формы от Браунс.

– Что за предложение? – мрачно поинтересовалась я. Что-то мне подсказывало, что до столовой я сегодня не доберусь. Но в то же время я хорошо понимала, что если окажу ректору услугу, то мне это зачтется. Где? Пока неизвестно, но точно зачтется.

– Наказание, Браунс, наказание, – поправил меня ректор. – Поможете мне со сметами и отчетами? Если вдруг увидите где-то несоответствие, просто отметите на полях. А я потом гляну повнимательнее.

Я замерла, не сводя с него непонимающего взгляда. Он что, серьезно? Даст простой студентке, которая чуть ли не вчера перевелась в его академию, доступ к важным бумагам? А если я завтра пойду и расскажу о том, что увидела? Или… еще хуже, сдам всю информацию прессе?! Это ведь его репутация!

Видимо, все эти вопросы отразились на моем лице, потому что Неррс тут же добавил:

– О, не переживайте, я не стану взваливать на вас ответственность. Те документы, что я дам на изучение, находятся в широком доступе. От того, судя по всему, и заполнялись настолько невнятно – никто и подумать не мог, что открытая информация может привлечь пристальное внимание.

– Давайте ваши документы, – выдохнула я. – Но взамен прошу вас сохранить нынешний цвет формы студентов и закрепить его за факультетом искусств.

– До новых изменений, я полагаю, – хмыкнул Неррс. – И раз уж я отвлек вас от ужина, то теперь просто обязан накормить.

В этот раз от еды я отказываться не стала. Это показалось мне справедливым обменом.

– Господин ректор, – через час работы над бумагами я подняла взгляд и обратилась к Неррсу, – а как вы отреагируете, если узнаете, что один из ваших преподавателей встречается со студенткой?

– Об этом сообщается в отчете? – деловито поинтересовался он.

Неррс ослабил ворот рубашки и взял кружку с горячим чаем. Повернулся ко мне вполоборота – я устроилась за небольшим столиком у окна, появившимся буквально по щелчку пальцев сразу после данного согласия.