Интервью с ректором

– Нет. В отчете почти что черным по белому написано, что сорок процентов денежных средств проходили мимо, – произнесла я, взмахнув листами, на которых делала пометки. – А еще по этим данным из королевской казны перечислялись денежные средства на определенное количество бюджетных мест. Вот только де-факто их было куда меньше.

– Судя по всему, Росс теперь будет ну очень обеспеченной женщиной.

– И верховный судья… – добавила я шепотом, но Неррс услышал.

– Вряд ли он в курсе всех этих махинаций родственницы.

Я бросила на ректора скептический взгляд, но спорить не стала.

– Что касается вашего вопроса, я бы сперва хотел понять, что за студентка и что за преподаватель.

– А что бы вам дала эта информация? – с любопытством поинтересовалась я.

– Я бы не хотел увольнять кого-то за роман со студенткой. При условии, что этот преподаватель хорош, а девушка является совершеннолетней.

– Но вам пришлось бы, если бы это стало всем известно? – уточнила я.

– Браунс, говорите уже как есть, – произнес Неррс, взмахом руки обновляя чай и в моей кружке. – Кого вы успели поймать на горячем?

– А что, в ВАКе это не единичный случай? – не удержалась я от ехидного вопроса.

– Об этом мне не докладывают, могу лишь предполагать. Но да, мне пришлось бы уволить преподавателя, если бы широкой общественности стало известно о его романе со студенткой. Более того, я бы хотел избежать подобного рода скандальных новостей.

– Это просьба? – Я склонила голову набок и закусила губу.

– Не могу просить вас молчать, если кто-то нарушил устав академии, – сдержанно ответил ректор.

Хитро!

– Но вы бы хотели этого избежать? – допытывалась я. Боги! Да как же правильнее поступить в этой неоднозначной ситуации?!

– Браунс, хватит играть в загадки. Что вы видели, где и кто были главными действующими лицами?

– Профессор Ран и… кхм, одна студентка. Совершеннолетняя. Они зашли в кабинет вместе! – выпалила я, решившись.

– И это все? Хочу напомнить, мы с вами сейчас тоже вдвоем в кабинете.

– Этот кабинет располагается в южном крыле. После оттуда раздавались… кхм… звуки.

– …а вот до южного крыла я еще не добрался, – вполголоса произнес ректор, мазнув взглядом по разложенным перед ним бумагам. Потом вернулся глазами ко мне. – Погодите, Браунс, а вы подслушивали?

Я покраснела и… разозлилась. Мне не так-то просто было об этом рассказать и совсем уж не хотелось слышать насмешку.

– Думаю, на сегодня все, – сухо произнесла я, собирая в стопку все разложенные бумаги.

– Браунс, только не говорите, что вы… обиделись? – чуть ли не пораженно выдохнул Неррс. – Хорошо. Давайте так. Что вы хотите, чтобы я сделал в этой ситуации?

Я промолчала. Понятия не имела, что в таких случаях предпринимают. Я думала, что, если вывалю ректору все как есть, он уж точно найдет решение. Уверена была лишь в одном – публиковать об этом в газете не стоит. Это… низко. И уровень желтой прессы. Лишь временные взрывные чары: об этой новости слишком быстро забудут, но то, что именно «Хроники ВАКа» публикуют такую гадость, запомнят навсегда.

– Не знаю… – ответила я тихо.

– Вот и я не знаю, – выдохнул Дарен В. Неррс. – Да, официально романы со студентками запрещены. Вот только мне думается, что придется уволить как минимум половину холостых мужчин-преподавателей репродуктивного возраста. А может, не только холостых, кто знает? Для вашего спокойствия я проведу беседу с профессором Раном. Если, конечно, до этого вы не опубликуете эту информацию в «Хрониках». Препятствовать не стану, свобода слова как-никак.

– Мы не собирались! – оскорбилась я. И поймала себя на мысли, что не так давно собирались.

– Похвально, если так, – кивнул Неррс. И улыбнулся. – Что вы еще успели выяснить из этих бумаг?

* * *

Дурацкая это была затея, оставить Браунс в своем кабинете, думал Неррс. Но вместе с тем позволял себе любоваться девушкой: она забавно кусала кончик карандаша, то и дело убирала за ухо выпавшие пряди. Множество незначительных мелочей, на которые Дарен обращал внимание, сам того не желая.

Вся его концентрация была разрушена лишь присутствием Браунс в кабинете, и ректор не мог не задаваться вопросом – откуда этот странный интерес. Он не относил себя к идиотам вроде Рана, о похождениях которого Неррсу было давно известно, – раньше Дарена никогда не привлекали хорошенькие студентки.

Вот только на студентке Браунс его внутренняя система сломалась. Да и внешняя, чего уж там. Всего за какую-то неделю эта девчонка умудрилась перевернуть все с ног на голову. И в академии, и в самом Неррсе.

Почему?

Дарену и раньше давали отпор умные хорошенькие девушки – причина не только в этом. Было что-то такое в Браунс, что привлекало его. Внутренняя сила? Стержень? Желание докопаться до истины? Добиться справедливости?

Неррс решил, что не будет так просто отмахиваться от этих неожиданных эмоций. Понял, что чем больше бегает от внезапно вспыхнувшего интереса, тем сильнее тот подогревается. Все равно, столкнувшись с подобными ощущениями, рано или поздно мужчина испытывал разочарование. А значит, так будет и с этой девчонкой.