Интервью с самим собой

Выглядела она молодо, ну совсем девочка, и марочные волки устремлялись к ней за наживой. У детей можно было за бесценок купить дорогую марку из папиного альбома, доставшегося по наследству. Таких марок у Али не было и интерес к ней пропадал. Тем не менее ей удавалось продать «товар» рубля на три, на которые я тут же покупал марки по «культуре». Однажды Аля купила за какие-то копейки стандартную марку выпуска 1922–1924 года. Я похвалил Алю. Рисунок «Красноармеец в будёновке» был снят со скульптуры известного скульптора И. Шадра, и значит, марка относилась к нашей теме. Я поместил её в альбом и по привычке заглянул в каталог, чтобы узнать стоимость марки. «Заглянуть в каталог» – это серьёзная и интересная работа. У одной и той же марки в связи с разнообразием печати, разными помарками, разнообразием зубцов и т. п. может быть разная стоимость – от копеек до очень больших денег. Так вот: заглянув в альбом, верите или нет, я не мог поверить своим глазам. Марка с красноармейцем стандартного выпуска 1922–1924 гг. стоила 15 тысяч рублей! Я, главный режиссёр театра, получал 250 рублей в месяц. Новые «жигули» стоили шесть тысяч, а клочок бумаги – два на три сантиметра – пятнадцать тысяч! Как развивались дальнейшие события, можете догадаться. Я одел эту бесценную марку в целлофановую обёртку, заложил в конверт и помчался на рынок, где торговали марками. Там я отыскал главного марочного волка. Он проверял мою марку через разные линзы, чуть ли не под микроскопом, разглядывал бумагу на просвет, зачем-то нюхал и, наконец, назвал цену, по которой мог бы её купить. Мы торговались. Сошлись на цене 10 тысяч рублей. Получив деньги, я тут же отправился в автосалон, купил мечту автомобилиста – новенькую «Волгу», а на оставшиеся деньги шубку для Али… Всё это – моя разыгравшаяся фантазия. Я никуда не понёс марку с красноармейцем. Оставил её у себя, чтобы не разрушать надежду. Знайте, коллекционеры! У меня самая дорогая марка, когда-либо выпущенная в нашей стране! Вот оно – тщеславие, которое начиналось с собирания фантиков, потом спичечных наклеек, а теперь – марок. Я не показывал эту марку никаким специалистам, потому что на девяносто девять и девять сотых процента понимал, что это не та бесценная марка, а её копеечная подружка, так похожая на неё. Всё-таки одна сотая процента надежды в её подлинности оставалась. Будем жить с надеждой. Подумаешь, какие-то 15 тысяч рублей или автомобиль «Волга»! Надежда дороже всяких денег. По сегодняшним ценам эта марка стоит очень дорого, не меньше, чем однокомнатная квартира с отделкой под ключ. Информация для грабителей: вы опоздали. Альбом, в котором она хранилась, украл мерзавец, который что-то у нас ремонтировал.

Я разыскал негодяя, пригрозил ему тюрьмой. Он испугался, сообщил, кому продал марки. Я встретился с покупателем моих марок и выкупил мой альбом. Марки с красноармейцем там не было. Спорить было бесполезно. Никто не мог бы доказать, что эта марка у меня была.

После этой истории интерес к советским маркам у меня пропал. Да и страны такой больше не было. Хорошо хоть, что я не копил деньги. Советские рубли в одночасье тоже превратились в недорогие бумажки.

Сколько стоит талант?

Память человека избирательна. О чём-то прошлом совсем забыл, а о чём-то вспомнил в связи с каким-то событием, происшествием.