Интимная жизнь элиты

Пантера сказал себе, да и другие поняли: дело теперь не столько в профессоре, сколько в восстановлении статус-кво. Он должен был проучить зарвавшегося Коноплю.

Пантеровцы действовали искусно. Они ловко, без шума, сняли внешнюю охрану возле дома и свободно проникли в квартиру. Позвонили, и кто-то, не подозревая, открыл дверь. Боевики Пантеры ворвались и стали «крушить». Их было больше – и они были агрессивнее…

Всех людей Конопли положили на пол. А увидев Юрку и узнав, что это московский журналист, Пантера вообще обалдел.

– Ты что, Конопля, сдурел совсем? Ты еще на наводку работаешь?

Конопля стоял перед ним, пошатывающийся от побоев и нервного напряжения. С руками назад, в наручниках, он был в плачевном состоянии.

– С каких пор ты поглупел? – брякнул Пантера.

Он все же надеялся на то, что Конопля будет умолять его о прощении. Однажды, в Новосибирске, такое уже было – и хотя это было давно, но Пантерой не забыто. И если Конопля сейчас это сделает, унизится и попросит прощения, то он еще способен его и простить… Но Конопля стоял молча с запекшимися губами и глотал от злобы слюну.

– С каких пор ты поглупел? – повторил Пантера.

И вдруг – Пантера этого никогда не ожидал – Конопля из всех сил харкнул плевком в лицо босса.

Пантера ошалел. Коноплю он не узнавал…

Пантера молча вынул маленький дамский браунинг и, не задумываясь, выстрелил в Коноплю. Тот присел на колени – потом рухнул на пол.

Босс молча отвернулся от него и вышел в коридор. Там он распорядился насчет профессора…

Коричневый джип увез профессора в неизвестном направлении…

Русские разведчики прибыли к развязке. Пантеры уже не было, как не было и профессора. Братва Конопли разбежалась кто куда… Тело Конопли тоже исчезло – то ли его прихватили свои, то ли было особое приказание Пантеры…

А про Юрку вроде как забыли. Он так и остался, прикованный на кухне к радиатору.

Так что освобождение Юрки произошло без драк и выстрелов. Его благополучно отвязали от батареи отопления и, положив на пол, стали массировать затекшие участки тела. После крепких рук Ярослава Юрка постепенно ожил. Он мог говорить, и, несмотря на то что рассказ его был сбивчив, ребята восстановили картину происшедшего…

Стало ясно, что игра не закончена, а скорее даже только начинается…

Глава 68

Диана Кипренская ждала Егора. Его не было, и она скучала. Поняла, что по уши влюблена в московского журналиста. И чем больше она это осознавала, тем боязливее становилось на душе: намного моложе, он не мог полностью принадлежать ей, и это удручало…

Она раньше мечтала о большой, трепетной любви. Но всегда любили ее. Она лишь отвечала на чужую любовь. Теперь был человек, которого хотела она… А он, скорее всего, играл с ней как кошка с мышкой…

Она сразу догадалась, что Егор не из тех, которыми обычно крутят, – сила Егора в его власти над ней.

Диана ждала, и он пришел. Чистенький, свеженький, словно после бассейна. Она обняла еще у входа и у входа сказала ему:

– Ты бессовестный. Я так ждала тебя.

Он обезоруживающе улыбнулся.

– Если бы я знал… прилетел на крыльях.

Она обидчиво покачала головой.

– Зачем ты врешь?

– Ты права. Если б даже остановился весь транспорт – я пришел бы пешком.

Она потащила его в зал: играла бездарная музыка.

– Знаешь, я вот о чем подумала. Женщине нельзя влюбляться. Она начинает от этого дуреть. Лучше спокойненько загораться чужой любовью, отвечать на нее, но не самой гореть в пожаре собственной любви…

– Что с тобою сегодня? Уж не был ли здесь Кирилл?

– Он пропал на неизвестное время. С ним это бывает…

– Тогда ты принадлежишь мне полностью.

– Бессовестный. Ему надо кормиться. До него дошел слух, что Эйнштейн любил шпионку… под псевдонимом Лукас.

– Русскую?

– Да, это была жена скульптора Коненкова. Болтают, что Эйнштейн тогда разрабатывал американское ядерное оружие в рамках проекта «Манхэттен».

– И это волнует Кирилла?

– По мере возможности. Он активный мужик, с тончайшим нюхом. Выкапывает иногда потрясающие вещи… Их с удовольствием покупают газеты и частные лица, занимающиеся историей нашего века.

– Искусство может быть покупаемым, но не продажным, – заявил Кирилл и положил свою ладонь на руку Егора. – Ты веришь в это?

– Я не вижу в этом ничего особенного. Это норма для каждого порядочного художника или музыканта, – пожимая плечами, заметил Егор.

Кирилл выразительно посмотрел на него.

…С Кириллом Егор встретился случайно на улице. Тот, возбужденно размахивая руками, куда-то шел. Егор сам остановил его. Кирилл обрадовался и, затащив Егора за уличный столик возле небольшого кафе, за стаканом холодной минералки стал объяснять, что очень трудно живется тому, кто занят душевными проблемами.

– Я этого как-то не испытал, – заметил Егор.

– Жаль, – нагнув к столику голову, сказал Кирилл. – Она тебя любит, а меня нет… И я вынужден уступить…

И он вдруг резко поднял голову с потухшими глазами.

– Егор, ты мне нужен…

Лицо Кирилла стало загадочным.

– На моих глазах убили собаку. Это со стороны убийцы было глупо и недальновидно… Потом пришли бандиты и убили его. А ведь собака могла его защитить!