Интимная жизнь элиты

Юрка был там и кое-что засек. Налет Конопли оказался удачен. Так как для братвы был неожиданным.

Профессора перебросили на новое место. Юрка снял его на фото, когда того выводили из джипа. Даже мелькнуло: в этот момент и отбить бы профессора… Именно в то время, когда он вылез из машины, и, как понял Юрка, в наручниках…

Но Юрка смекнул, что эта мысль опрометчива, – возникла бы перестрелка, которая привлекла бы внимание полицейских, а это значит потерять профессора…

«Его надо взять внезапно, – подумал Юрка, – и совершенно тайно для всех: как для ФБР, так и для полиции…»

Он продолжал дежурить, внимательно просматривая все подходы к дому. На пятом этаже красно-кирпичного здания было распахнуто окно. И тут Юрка заметил, как из него выглянуло знакомое лицо – его он засек у машины… Бандит оглядел окрестность, и створки окна тут же захлопнулись.

Рядом с окном наверх шла железная, видимо пожарная, лестница, что всегда было принадлежностью старых, казенных домов. «Какая удача, – обрадовался Юрка. – По ней можно легко забраться и если хорошо глазомером прикинуть, то даже впрыгнуть в окно…»

Заманчивая идея настолько захватила Юрку, что он, потеряв способность правильно оценивать обстановку, смело, с интересом, полез по лестнице вверх, чтобы окончательно убедиться в том, что это возможно.

Юрка добрался до четвертого этажа, когда створка окна распахнулась и грубый окрик заставил его остановиться.

– Эй, чумной! А ну-ка вниз, пока пулю не поймал…

Он понял, что совершил непростительную ошибку. Стал медленно спускаться, видя, как на него из окна нацелен пистолет…

Спрыгнул, и его сразу цепко подхватили под руки. Сильные, мускулинные ребята скрутили его. Затащили в подъезд и, хлопнув по голове какой-то железкой, стали обыскивать.

Слава богу, оружия не было, а удостоверение российского журналиста их рассмешило…

– Да он, оказывается, землячок…

Юрка еле соображал… Вскоре он оказался в небольшой комнатке, похожей на кухню. Ему влили в рот виски, а когда он открыл глаза, нагловато спросили:

– Кто тебя сюда послал?

– Я сам, – пробормотал Юрка. – Мне нужна сенсация!

– Ха-ха, – развеселились брательники. – Из России в Америку за сенсацией! А мы-то думали… что нас не пасут!

Ему еще дали между ребер, но не так уж сильно и, подтащив к стене, привязали к отопительной батарее.

– Потом поговорим! Посмотрим, какой ты журналист!

Появился Конопля. Юрку растолкали. Едва открыв отекшие глаза, он тоскливо смотрел на главаря.

– Кто тебе дал адрес?

Юрка молчал. Конопля крутил в руке документ российского журналиста…

– А что? Он вызывает сочувствие, – сказал он. – Перемахнуть океан ради нескольких строчек…

И вдруг Конопля с силой ударил Юрку ногой.

– Кто тебе дал адрес?

Юрка, ощутив страшную боль в груди, зажался. Немного отойдя, стал соображать. Надо что-то говорить, иначе его покалечат…

Сплюнув кровью, Юрка едва выдавил:

– В газете… «Нью-Йорк таймс».

– О! Откуда они знают! – тревожно забегали глаза Конопли. – Это, братва, пахнет ФБР…

– Влопались, – кто-то сказал рядом.

Глава 66

Так заведено, что раз в месяц с руководителями направлений в резидентуре велись, так сказать, ознакомительные разговоры. Сам или младший лидер вызывали разведчиков и вели с ними организационно-направляющие беседы.

В Англии этим обычно занимался Валерий Иванович Снытко. Он вызвал Максима как будто по случайному делу, так как даже в посольстве соблюдал некоторую конспирацию. Посольские догадывались, но никогда не болтали лишнего о тех, кто пользовался дипломатической крышей. Не в меру интересующихся замечали, и это любопытство заканчивалось плачевно: под благовидным предлогом отсылали домой или переводили в малозначительные, второстепенные страны. Правда, в таких крупных посольствах, как английское, подобное случалось редко. Мало кто из посольских оказывался наивным…

Снытко слыл либералом. К молодежи, еще незрелой, он относился особенно доброжелательно: они ведь иногда опытному агенту могут дать такую фору…

Своими наставлениями он старался не затрагивать самолюбие молодых, но иногда и распалялся…

– Ты же не дома, а в Англии… Здесь ты шпион, а ведешь себя, словно в своей вотчине.

На этот раз он и Максиму сделал замечание.

– Поменьше апломба. Снобизм надо убирать. В нашей деятельности это порочно.

– А что не порочно? – съязвил Максим, не отводя прямого взгляда от Снытко.

– Не порочно? Когда тебя возьмут за горло – не скули! Глаза должны быть сухими. Когда тебя убивают, надо улыбаться… Но я в это не верю. Разведчик такой же человек, как все… И все же этот человек из другого металла.

– Меня еще никто не убивает…

Снытко с минуту помолчал…

– Это я, конечно, фигурально. А вообще-то речь о твоем снобизме. Прислушайся, Максим, – я же не против тебя.

– Да и я не против вас, – засмеялся Максим. – Я все понял, Валерий Иванович… Будем исправляться до хороших отметок…

– Ну ладно. Еще скажу на посошок, – заметил Снытко. – Есть интеллектуальные профессии, которым противопоказана тяга к водке и жадность к деньгам. По-моему, разведка – самая интеллектуальная профессия…