Интимная жизнь элиты

Егор ехал на БМВ в сторону Брайтон-Бич. Он думал встретиться с Равилем и еще раз обсудить, что их ждет. Повернув с перекрестка, он остановился у бара. Заплеванный, вонючий, прокуренный. Егор огляделся по сторонам и мгновенно заметил выделяющуюся фигуру в шляпе. Оттолкнув крашеную шлюху, тот презрительно шел к выходу.

Да, это был Пантера. Тот самый Пантера, которого Егор запомнил с первого вторжения на Брайтон-Бич…

Егора пробила непонятная дрожь. Для размышления времени не было. Пантера, кажется, был один, и думать дальше, что делать, было бесполезно…

Почувствовав невероятную волю, Егор легко догнал Пантеру и на выходе, дав тому переступить порог, холодно бросил в спину по-русски:

– Не поворачивайся! Иди к зеленому БМВ. Иначе пристрелю, как собаку.

Это, видимо, сильно подействовало на Пантеру. Властный голос сзади заставил его подчиниться.

– Руки на капот, – приказал Егор.

Публики в эти часы было немного, да и она плохо понимала, в чем тут дело. Егор быстро ощупал карманы. Пантера не был вооружен, и это Егора успокоило: многие бандиты, особенно русские, оружие носили только при необходимости. Боялись обысков полицейских. Их могли забрать.

Егор ловко надел наручники.

– А теперь в машину, – коротко приказал он. – И не думай, Пантера, шевелиться. Продырявлю башку сразу.

Пантера был в шоке. Он и сам не очень-то понимал, что случилось. Егор как бы подавил его психику.

– Мы едем к профессору. И не вздумай обмануть. Только этим спасешь себе жизнь.

Пантера понимающе молчал. Потом наконец-то впервые раскрыл свои ссохшиеся губы.

– Вот так-то, – заметил Егор, вспомнив, что это адрес знакомого дома на Брайтон-Бич. Пожалуй, Пантера мог соврать, пытаясь выиграть время, или завести Егора в ловушку. Но Егору сейчас было все равно. Перед ним – Пантера, и он, кровь из носу, должен был освободить профессора!

Они подъехали к дому. Егор подождал, пока Пантера вылез из машины, и вместе поднялись по старой лестнице.

Пантера был тихий, удрученный. Егор вынул из его бокового кармана ключи и сам открыл дверь.

– Заходи, – сказал он Пантере.

Егор вошел в помещение, нацелив в спину Пантеры пистолет. И удивился – в квартире вроде никого не было. Они прошли дальше по коридору. Странно… В большой комнате тоже никого. Пнул дверь в маленькую. И увидел – профессора… Он был прикован к батарее – изможденный переездами, с желтыми пятнами на лице. Лихорадочные, тревожные глаза его смотрели на Егора.

Положив Пантеру рядом с профессором на пол, чтобы не мешал, он снял с профессора наручники… Потом подтянул Пантеру и прицепил его к батарее.

– Запомни, Пантера. Ты в руках русской разведки. Если будешь разыскивать профессора, мы тебя убьем. Такой приказ из Москвы.

Пантера послушно, собачьими глазами провожал Егора, который, поддерживая профессора, медленно передвигался с ним к выходу.

Никто не помешал Егору. Видимо, Пантера дал промашку, не доверяя профессора своей охране…

Егор без приключений привез Яхонтова в посольство. Там все страшно удивились. На удачу мало кто рассчитывал.

Баскаков, резидент в Нью-Йорке, выслушал все подробности рассказа Егора.

– Сработала интуиция, – мило улыбаясь, сказал он.

На другой день Равиль принес известие. С Пантерой расправилась собственная братва. Она посчитала его подонком…

Пантеру повесили в большой комнате, использовав крючок для люстры. Так закончилась его бесславная криминальная карьера.

В Москву пошла шифровка:

«Доложите президенту, что его задание выполнено».

Глава 75

Тюрьма Лачмер в Англии действительно была особенной, где заключенные за свое заключение еще платили по двадцать фунтов в неделю, так что можно подумать, что там рай небесный. Платил и Максим Савченков, только не из собственного кармана. За него рассчитывалась бухгалтерия СИС.

Максим находился в отдельной, уютной камере – там был ковер, телевизор, полка для книг и даже стол, за которым можно было писать письма.

Писем Максим не писал…

Почти каждый день к нему приходил офицер английской разведки. Чарли Сторн, окончивший университет, был воспитанный и вежливый человек.

Чувствовалось, что он любил себя: особенно тщательно он ухаживал за лицом. Чистое, даже бархатистое, оно было привлекательно, как у девушки.

Милое, ласковое обхождение не очень нравилось Максиму.

– Слушай, мистер Чарли, а нельзя ли как-то по-другому. А то ты меня обхаживаешь, как красавца-скакуна на ипподроме.

Чарли засмеялся милым смехом и, пожалуй, понял Максима.

– Ты же офицер разведки, Максим. Пойми правильно. Меня так учили…

Впрочем, с Чарли он говорил часами. Это был единственный его собеседник, так как Кеннет Стоун в тюрьму не заявлялся, и, видимо, по понятным причинам: Кеннет передал его английской контрразведке.

Первые дни, когда разговоры носили общий житейский характер, Чарли выявлял биографию, характер и стиль поведения русского разведчика. Именно в эти часы они много говорили о разведке. И Чарли все-таки сумел выудить у Максима способы подготовки разведчиков через наставников-приватов…