Интимная жизнь Ленина: Новый портрет на основе воспоминаний, документов, а также легенд

Мне, мальчику 12–13 лет, очень нравилось следить за тем, как Владимир Ильич пишет сочинения; я пробирался в его отсутствие к первому листу черновика и удивлялся, как быстро первая половина листа заполнялась все новыми и новыми строчками.

У матери долгое время хранились некоторые гимназические сочинения Владимира Ильича, но, к сожалению, в связи с многочисленными переездами из города в город, с жандармскими обысками и т. д. они все растерялись.

Исключенный из университета за участие в студенческих беспорядках, Ленин обычно летом жил в деревне. В большом запущенном саду, около садовой скамьи, он устроил себе рабочий стол. Туда ежедневно после завтрака он уходил с книгами и тетрадями и усаживался за серьезную работу часов на пять, пока не позовут обедать. Эти занятия были настолько систематическими, что я с трудом могу вспомнить единичные случаи, когда Владимир Ильич изменял этому обычаю».

О том, каким настойчивым был Ленин в учении, рассказывает и Мария Ульянова, сестра Ленина:

«Когда мы жили в деревне в Самарской губернии, Владимир Ильич каждое утро после чая отправлялся, нагруженный книгами, с словарями и тетрадями, в укромный уголок сада, где стояли стол и скамейка. Там проводил Владимир Ильич большую часть дня за научными занятиями. Он не просто читал книги, он изучал авторов, штудировал их, составлял конспекты, делал заметки и выписки из книг. Я приходила в тот уголок заниматься с ним языками, и меня, тогда совсем еще ребенка, поражала настойчивость и аккуратность, с какой Владимир Ильич делал то дело, за которое он брался. И такое внушал он к себе чувство, что хотелось без всяких понуканий сделать все на свете, лишь бы он был доволен тобой, лишь бы заслужить его одобрение.

Целые дни проводил Владимир Ильич за книгами, отрываясь только для прогулки и для разговоров и споров с тем небольшим кружком товарищей, которые, так же как и он, подготовляли себя к революционной работе. Это умение работать, это упорство сохранилось у него на всю жизнь.

При всей своей природной одаренности Владимир Ильич не был бы тем, чем он был, если бы не работал так упорно над собой в течение всей своей жизни, начиная с гимназических лет».

Вполне возможно, что Ленин мог бы стать неплохим ученым, или, по крайней мере, журналистом.

Сестра его, Мария Ильинична, вспоминала:

«У него очень рано сказалась способность к журнальной литературной работе. В симбирской гимназии учитель словесности, бывало, поставит Владимиру Ильичу пять с плюсом да еще хвалит изо всех сил. Он всегда говорил нашей матери, что. ее сын будет литератором — такой у него был хороший слог. Математикой и естественными науками Владимир Ильич меньше занимался. Склонность к естественным наукам была у старшего брата, Александра Ильича. Он постоянно ездил на лодке, червей всяких собирал, делал коллекции яиц. А Владимир Ильич этого не любил. Он больше любил языки, словесность, историю, литературу».

Аккуратность Ленина поражала всех его близких. Та же Мария Ильинична Ульянова вспоминала: «Когда я была во втором классе гимназии, он иногда мне помогал в занятиях, если я чего-нибудь не понимала. И всегда требовал большой аккуратности и точности. Помню, мне задали нарисовать карту Европы. Я, посмотрев на карту, нарисовала от руки. Он сказал, что для этого есть циркуль, нужно смерить точно расстояние, и заставил все переделать.

Вот другой случай. Я занималась с ним языками. Нужно было выписать незнакомые слова. Я взяла тетрадку, взяла первую попавшуюся книгу и сшиваю. Нитка попалась черная. Он увидел и говорит: «Как? Белую тетрадку черными нитками? Нельзя!» И тут же заставил меня переделать. Вот такая точность была у него во всем. И это осталось на всю жизнь».

* * *

Конечно, огромное влияние на Владимира Ульянова оказал его старший брат Александр.

Крупская вспоминала:

«Александр рос революционером и имел очень сильное влияние на Ильича. Старшие увлекались поэтами «Искры» — так называли себя поэты-чернышевцы (братья Курочкины, Минаев, Жулев и др.), которые особо резко высмеивали пережитки эпохи крепостничества в быту, в правах, старались показать «все недостойное, подлое, злое» — бюрократизм, подхалимство, фразерство. Особенно много стихов поэтов «Искры», легальных и нелегальных, знала Анна Ильинична, сама писавшая стихи. Она помнила их всю жизнь… и меня всегда удивляла ее колоссальная память. Она помнила целый ряд любимых стихов тогдашней передовой интеллигенции. Меня удивило, когда мы были с Ильичем в ссылке в Сибири, какое количество стихов поэтов «Искры» он знал!»

Правда, сегодняшнему читателю фамилии этих поэтов ничего не говорят, как, впрочем, и фамилия «поэтессы» Ульяновой.

Дальше Крупская пишет: