Интимный дневник гейши

Выговор испугал Хосину, поскольку ему было что терять, кроме благосклонности канцлера. Тот уничтожал людей, по глупости осмеливавшихся перебежать ему дорогу, и в число изгнанных, казненных или погибших от рук убийц входили и бывшие любовники. Они оба ждали от своей связи истинной и вечной любви, и Янагисава поначалу казался счастливее и мягче, чем до их встречи, но Хосина знал, что старые привычки живучи.

— Я вас не понимаю, — сказал он, глядя на канцлера. — Я приехал в Эдо, чтобы подняться по карьерной лестнице в бакуфу, и доказал, что способен руководить полицией. — Пользуясь привилегиями любовника Янагисавы, он должен был доказать, что достоин занимаемого поста, а не пробился к высокой должности через постель. — Но ведь Сано постоянно чинит преграды. Как мне показать свои способности, если он берет все важные дела в свои руки, одерживает главные победы и пожинает похвалы сёгуна? Разве вы не хотите, чтобы я преуспел в работе, ради которой вы перевели меня в Эдо?

— Я думал, ты приехал сюда, чтобы стать моим главным вассалом. — Тень неудовольствия легла на лицо Янагисавы.

Хосина непроизвольно отступил, осознав, насколько эгоистичны его амбиции.

— Да, конечно, так и есть. Служить вам — моя главная цель. — Он поспешил воззвать к интересам Янагисавы: — Разве вы не хотите убрать Сано с дороги? Простите меня, если я пошел против ваших желаний, но я всего лишь продолжаю то, что вы начали много лет назад. А это, возможно, лучший шанс избавиться от Сано навсегда.

— Сейчас не время, — повторил канцлер. — Убийство правителя Мицуёси таит много возможностей помимо той, за которую ты ухватился. Ты слишком узко смотришь на ситуацию. И слишком недолго живешь в Эдо, чтобы видеть всю картину и оценить перспективу. — Его голос взволнованно зазвенел. — Я не пытаюсь запретить тебе что-то делать… вовсе нет. Просто, если мои планы осуществятся, как я этого ожидаю, Сано станет для нас обоих незначительной проблемой.

— Какие планы? — Хосина окончательно растерялся, однако осознавал всю иронию своего положения. Ночь за ночью они лежали рядом, обнаженные и уязвимые. Янагисава доверял Хосине свое тело… но не тайны. Он считал информацию высшей властью, которой никогда не делился. Хосина это понимал, но недоверие Янагисавы его сильно ранило.

— Сегодня я навещал сына, — промолвил канцлер.

Резкая смена темы озадачила Хосину. Он нахмурился, пытаясь понять ход мыслей любовника.

— Которого из них?

Он знал, что у Янагисавы есть, по меньшей мере, четыре сына, рожденных разными женщинами, не женой. Мальчики жили с матерями в имениях за Эдо. Хосине стало известно о них из сплетен, ходивших в бакуфу, а не от Янагисавы. Он слышал, что канцлер время от времени навещает детей, хотя прежде никогда не рассказывал этого Хосине.

— Ёритомо. Старшего. Сейчас ему шестнадцать, — сказал Янагисава.

Мальчик — сын бывшей дворцовой фрейлины, вспомнил Хосина. С этой красивой дамой — родственницей Токугавы — у Янагисавы был короткий роман.

— Что-нибудь не так? Ваш сын болен? — Хосина надеялся, что простая семейная проблема, а не разочарование в их совместной жизни, охладила Янагисаву.

— Совсем наоборот. — Губы канцлера тронула едва заметная гордая улыбка. — Ёритомо как две капли воды похож на меня в юности. Конечно, не тот ум и воля. Он подойдет идеально.

Ревность горячей иглой пронзила сердце Хосины. Его никогда особо не заботили взаимоотношения канцлера с сыновьями, но он ненавидел, когда Янагисава хвалил кого-то.

— Я рад, что вы довольны своим сыном, — глухо проговорил Хосина. — Но какое он имеет отношение к делу об убийстве? Почему он важнее, чем месть человеку, который так часто побеждал и унижал вас?

Янагисава удивленно поднял бровь.

— Я только что объяснил тебе это.

— Но я не понимаю.

— Поймешь.

Лицо Янагисавы смягчилось, но Хосина принял это за проявление снисходительности, а не любви. Он страшился обидеть Янагисаву, но не мог прекратить борьбу против своего соперника.

— Влияние Сано в бакуфу растет не по дням, а по часам, — сказал он. — В число его союзников входят многие высокие сановники. И если он раскроет это дело, то поднимется в глазах сёгуна еще выше… а все остальные, в том числе и мы, упадут. В конце концов, он займет ваше место. Ваше к нему отношение дает ему все основания ненавидеть вас. Я думаю, он выжидает время, чтобы накопить достаточно сил и нанести удар.

— Не нанесет, — уверенно отрезал Янагисава.

— Потому что между вами перемирие? — Хосина не смог скрыть презрения. — Ваше перемирие не более чем молчаливое согласие, которое продлится ровно столько времени, сколько вы оба будете его соблюдать. Я считаю, что нам надо разорвать перемирие, прежде чем это сделает Сано, и ударить по нему сейчас, пока он уязвим.

— Я знаю все опасности перемирия, — укоризненно бросил Янагисава. — В данный момент они меня мало беспокоят, потому что у меня перед Сано есть преимущество.

— И какое? — совсем растерялся Хосина. — Ненавижу, когда вы говорите загадками! Почему вы не хотите объяснить мне, что происходит?

Канцлер предпочел не заметить раздражения Хосины.