Интимный дневник гейши

Сано и его люди опустились на колени позади присутствующих. Судья обратился к Нитте надтреснутым, но звучным голосом:

— Мы только что выслушали свидетельства того, что ты крал из казны. — Его лицо напомнило Сано дыню — оно было овальным и изрезанным морщинами, — глаза походили на черные камни, утопленные в глубоких складках. Черные церемониальные кимоно были украшены золотыми гербами. В лысом черепе отражался свет ламп, висящих над возвышением. — Если хочешь, можешь высказаться в свою защиту.

— Я признаюсь, что брал деньги, не оправдал доверия моего господина и обесчестил себя. — В тихом голосе Нитты отсутствовали какие-либо эмоции, но его плечи в отчаянии сутулились. Наказанием за воровство у клана Токугава была смерть, это знали все.

— Таким образом, я объявляю тебя виновным в хищении и измене, — провозгласил судья Аоки.

Сано набрал воздуха, чтобы попросить судью отложить исполнение приговора, пока он не раскроет убийство. Ему может потребоваться дополнительная информация от Нитты, и лучше, если все подозреваемые будут живы, пока он не установит, кто убийца. Но судья заговорил первым:

— Я подожду с приговором, потому что ты обвиняешься еще в одном серьезном преступлении, — сказал он Нитте. — Теперь ты предстанешь перед судом за убийство правителя Мицуёси.

Министр финансов дернулся так, словно в него ударила молния. Сано не верил своим ушам. Судья Аоки собирался судить Нитту за убийство сегодня, здесь, и не уведомил об этом Сано! Впрочем, этого следовало ожидать. Судья стремился к более высокому положению, чем его нынешний статус, и не оставлял попыток добиться этого. Он постоянно совал нос в дела на высоком уровне бакуфу, надеясь произвести впечатление на сёгуна. Не удовлетворившись обвинением министра финансов в хищении, он ухватился за шанс наказать Нитту за убийство наследника сёгуна.

Судья Аоки вызывающе посмотрел через комнату на Сано.

— Досточтимый судья, при всем уважении к вам я должен просить отложить слушание дела об убийстве. — Несмотря на пылающий в душе гнев, Сано говорил вежливо, понимая опасность, которую содержало его требование. Все головы повернулись в его сторону, и он увидел среди присутствующих важных персон из бакуфу. — Еще я прошу вас отсрочить вынесение приговора министру финансов Нитте за хищение и поместить его временно под домашний арест.

— Это почему? — сверкнул глазами судья Аоки.

Сано заметил, что министр смотрит на него с явной надеждой на помилование. Обычно бледная кожа Нитты посерела, он выглядел на десяток лет старше с того момента, когда Сано видел его в последний раз.

— Расследование убийства еще не закончено, — пояснил Сано, огорченный тем, что вынужден занять двусмысленную позицию, защищая преступника от закона. — Пока не установлено, министр ли финансов Нитта или кто-то другой является убийцей. И он мне нужен для допросов.

— Ваше требование запротоколировано… но, к сожалению, отклонено. — Судья Аоки тоже был вежлив и явно доволен. — Напоминаю вам, что судья имеет право проводить слушания и объявлять приговоры по своему усмотрению.

Сано имел в бакуфу высокий статус, поскольку принадлежат к ближнему окружению сёгуна, однако его реальное положение трактовалось неоднозначно. Вопрос о том, обладает ли он властью над другими чиновниками, являлся предметом постоянных споров.

— Суд продолжает заседание, — объявил судья Аоки. — Какой бы приговор для министра финансов Нитты я ни счел подходящим, он будет вынесен сегодня.

— Его превосходительство сёгун уполномочил меня установить, кто убил правителя Мицуёси, — сказал Сано, стараясь обуздать ярость. — Если министр финансов Нитта будет сегодня судим за убийство и наказан за хищение, это помешает мне исполнить свои обязанности.

— Мне начинает казаться, что вы хотите отсрочить отправление правосудия в личных целях. — В ровном голосе Аоки послышалась угроза; присутствующие зашевелились в напряженном ожидании. — Может, вы предпочитаете, чтобы убийца наследника его превосходительства избежал наказания, лишь бы помешать кому-то другому установить вину министра финансов Нитты?

Это был намек на измену, и Сано понял, что если будет настаивать на отсрочке слушания, то может последовать прямое обвинение. Признав поражение, он покачал головой, хотя душа его кипела от негодования. Какое невезение, что в этом месяце обязанности выполняет Аоки, а не отец Рэйко! Судья Уэда никогда не поставил бы стремление к величию выше здравого смысла.

— Заслушивается первый свидетель, — объявил судья Аоки.

У Сано возникло двойственное чувство. Ему не хотелось быть свидетелем того, как Аоки докажет вину министра финансов Нитты, тогда как ему самому это не удалось; но если судья послужит правосудию, приговорив Нитту, Сано не имеет права жалеть об этом. Как бы он ни страшился потерять лицо и благоволение сёгуна, если Аоки раскроет тайну, сумятица в бакуфу уляжется и Сано избавится от неприятностей, хотя его репутация и пострадает. Кроме того, любопытно было узнать, что откроется в ходе слушания.