Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки

—   Извините, вы хоть знаете, где мы едем?

—   Конечно.

—   Послушайте, я опаздываю на очень важную встре­чу. — (Понимаешь, такую важную-важную, на которую девицы, как правило, ездят посреди ночи, предвари­тельно надев под платье тоненькую рубашку с кружав-чиками и гармонирующие с ней по цвету лифчик с трусиками).

—   А вы что, знаете, как лучше доехать? — фыркнул он.

—   Нет, но это ваша работа, а не моя.

—   В это время везде пробки, что я могу поделать?

—   Чушь собачья. Вы могли бы ехать совсем по другим улицам, где нет пробок. А вы уже двадцать минут возите меня вокруг моего дома. А потом выезжаете как раз туда, где пробка! Я же вижу, уже не маленькая!

Он посмотрел в зеркальце, чтобы убедиться, что я дей­ствительно уже не маленькая.

—   Я же сказал, ничего не могу поделать.

—   Хоть извинились бы!

В ответ молчание. Минут десять мы сидели, не говоря ни слова; машина наша еле ползла. Я кипела от злости и нервничала: ведь наверняка же опоздаю.

—   Можете хоть выпустить меня?

—   Конечно, мадам, как прикажете.

Я вышла, не заплатив ему ни пенса. Пробка действи­тельно была плотная. Неподалеку я заметила другое такси, в самом начале Норт-Энд-роуд, и направилась прямо к нему. И этот водитель всего за пять минут доставил меня к дому клиента и взял лишь четыре фунта, так что сдачу с десятки я оставила ему на чай.

К счастью, клиент оказался человек отзывчивый, он все понял и сразу предложил мне выпить. Я обожаю этих типич­ных англичан: закончил привилегированную частную школу, в тридцать лет — и уже исполнительный директор в компа­нии, во главе которой стоит отец. Эти люди, перед тем как выпить, всегда говорят «чин-чин». Поклонник Бориса Джон­сона (Английский политик-консерватор и историк). Я разделась до белья у самой лестницы наверх, и он наблюдал, как я медленно по ней поднимаюсь в спальню.

Я постояла немного наверху, потом обернулась и по­смотрела через плечо.

—    Ну, и что будем делать?

—    Будем заниматься с вами любовью.

—    По полной программе, как Бэрри Уайт?

—    О, да.

Чуть ли не целый час мы с ним мерялись силами под простынями. У него были мягкие, густые волосы, которые слегка отдавали каким-то металлическим запахом.

—  Что мне сделать, чтобы ты кончила?

—  Это очень непросто. Пришлось бы кувыркаться здесь всю ночь.

Я обычно не кончаю с клиентами. Некоторые даже и не целуются, но я считаю, что это чушь. Подумаешь, губы, это всего только губы. Но оргазм я всегда приберегаю для кого-нибудь другого. Это для меня совсем нетрудно — оргазм мне всегда давался не сразу.

—  Звучит захватывающе.

—  Да, но для этого нужно штук шесть похотливых му­жиков подряд и что-нибудь типа отбойного молотка. У вас случайно тут не припасено в кладовке? Впрочем, и плане­ты сегодня не так расположены.

—  Ладно. В следующий раз буду знать.

Прощаясь, он сунул мне в руку свою визитную карточ­ку и сказал, что хочет как-нибудь встретиться просто за выпивкой.

—  Теперь ваш ход, — сказал он, провожая меня по сту­пенькам к уже ждущему такси.

В мелькающем свете уличных фонарей сквозь окошко машины я вынула его визитку. Цвет розовый и зеленый, гравировка, изящный шрифт, и вообще, если б у меня никого не было... — было бы очень неплохо, хотя не пред­ставляю, как потом объяснить друзьям или родственни­кам, при каких обстоятельствах мы познакомились.

—  Не нравятся мне люди его сорта, — сообщила мне начальница, когда я отзванивалась ей по дороге домой. — Наверняка ведь напишет отзыв.

В интернете существуют сайты, где наши клиенты мо­гут оставлять свои отзывы о прелестях, чарах и профес­сионализме девушек, с которыми они имели удоволь­ствие провести время. Так вот, бывает всякое: скажем, тебе кажется, все прошло на высшем уровне, а тебе по­том напишут такой отзыв, что хоть стой, хоть падай. Жаль, что у нас нет возможности повернуться и отве­тить: сам дурак.

Мой водила, похоже, уже в третий раз объезжал вокруг одного и того же квартала в Кенсингтоне. Они все, навер­ное, думают, что я ничего не замечаю.

—    Ну и как он тебе показался?

—    Ну, в общем-то, настоящий джентльмен.

На другом конце «провода» я услышала недоверчивое фырканье.

—  Вертела им, как хотела.

Я очень скоро привыкла повторять эту фразу, правда была это или нет, неважно. Мне не хотелось терять ее рас­положение, и чтоб она из-за меня лишний раз переживала.

mardi, к 30 decembre

— У меня есть для тебя клиент, и он желает на тебя пописать, — сообщила мне начальница.

Клянусь, если б кто-нибудь послушал записи моих раз­говоров по телефону, он бы подумал, что я... да что там, я и на самом деле такая!

—    Что-что он желает? — переспросила я, хотя все пре­красно слышала, слово в слово.

—    Пописать. На тебя. Да не волнуйся ты, дорогая, не в одежде, конечно. Ты будешь в ванне.

—  В какой ванне? Полной мочи?

—  Да нет, не пугайся, в обыкновенной ванне с водой. Я перевела дух.

—  Ты же знаешь, я не делаю с ними ничего, что меня унижает.