Интраэлика (СИ)

   -И здесь мы подходим к самому важному, - продолжал Затрапезно. - К важному и еще раз к важному. К важному. Мы должны бережно относиться к интересам населения всего прогрессивного свободного мира, во имя которого мы здесь и работаем. А интересы населения пролегают во всех сферах, в том числе и в данном городе, и мы ни коим образом не можем их ущемлять. Мы здесь для того, чтобы добиться положительных результатов, и нам совсем не нужны иски от транснациональных компаний.

   -В целом понятно, - сказал я, потому что в целом мне действительно было понятно, - но... как же мы сможем, говоря вашими же словами, изнурить противника?

   Еще один памятный взгляд, объясняющий, почему, я, собственно, дебил, прошу прощения за неполиткорректное слово. Солнечный человечек, скажем так. Мне кажется, Затрапезно даже нравилось беседовать со мной. Ну, примерно, как мне с тобой. Ох, и частенько я в ту пору ловил на себе подобные взгляды! Однажды, помню, на очередной планерке по возведению забора я, от нечего, видно, делать, заявил, что наша доблестная армия могла бы принять какое-нибудь участие в многострадальном проекте, чтобы хоть чем-нибудь заняться, помочь людьми и ресурсами, да и достроить наконец этот гребаный забор. Одно, мол, дело делаем в конце-то концов. Вот так же на меня посмотрели. А где ваша лицензия? А что скажут профсоюзы? И чего это вы наш хлеб забираете? Каждый должен заниматься исключительно своим делом, иначе наступит бардак и хаос. Ладно, это так, к слову пришлось.

   -Мы не пасуем перед трудностями, и я хочу, чтобы ты сберег эти простые слова в своем сердце, - изрек Затрапезно.

   А что мне еще оставалось? Я сберег, мать их.

   И мы, как могли, продолжали не пасовать.

   Это было трудно и у всех происходило по-разному, но еще долгое время, пока все вокруг становилось только хуже, мы продолжали сохранять природный оптимизм и надежду.

   Виделись мы уже не настолько часто, как хотелось бы. В большинстве своем армия изнывала от безделья, но, по мере продвижения стены, части войск медленно, но уверенно отдалялись от главной ставки, где я оставался при главнокомандующем. Отношения с Эскападой, с которой я одно время сошелся, не получили какого-нибудь особого продолжения. Мы продолжали время от времени встречаться, но без обязательств, хотя потом говорили, что это от нее я понахватался всего этого гонора и плоских армейских шуток. Возможно. Мы всегда были и остаемся друзьями, а друзья, как правило, подвержены взаимному влиянию. Почему и проскальзывают сейчас в моей живой прямой речи интонации Охры, как ты, наверное, уже заметил. Кстати, это была ее просьба, чтобы я побеседовал с тобой, так сказать, по-мужски. Охра у нас очень чуткая и впечатлительная. Что ж, во исполнение ее просьбы, и чтобы ты не распускал сопли из-за своей Полины, скажу, что в жизни совсем не обязательно зацикливаться на чем-то одном, пускай даже тебе кажется, что без этого ты не проживешь. Очень даже проживешь, дай только время. Я, например, сошелся также со всеми северными воительницами Эскапады, а потом и вовсе переключился на близняшек. А близняшки, как ты догадываешься, у нас идут в комплекте, и нечего тут краснеть. Охра ожидает, что я тебя как-нибудь... не знаю, утешу, что ли, но я смотрю на свою задачу гораздо шире. Я еще сделаю из тебя настоящего мужика, хоть ты и похож на девку, не в обиду тебе будет сказано. Так что, внимай.

   Одно было хорошо: Затрапезно продолжал устраивать периодические совещания, и это позволяло нам нет-нет, да и видеться всем вместе. На совещаниях абсолютно ничего не происходило. Генерал генеральский скучно, по бумажке вещал, что все у нас великолепно, что фронт движется уверенными темпами и что враг испытывает тяжелое потрясение, и недалек тот день, когда его боевой дух будет окончательно сломлен. Заканчивал речь он общими призывами и лозунгами для поднятия нашего собственного боевого духа, и это служило нам сигналом будильника, поскольку прежде чем начать аплодировать, мы успевали довольно неплохо выспаться. А после таких совещаний все наши собирались в одном милом пивном ресторанчике неподалеку. Летний ресторанчик этот назывался "АрмейскАй", он появился вместе с нашим палаточным городком и пользовался весьма большой популярностью, сохраняя при этом уютную, ламповую атмосферу.

   Там мы регулярно, хотя бы раз в неделю, коротали свои вечера, временно сбрасывая с себя груз тревог и уныния. В качестве наглядного примера могу привести один из типичных наших вечеров. Только заострю внимание, что типичным он был исключительно на то время, на первую половину нашей героической блокады. Потом-то уже все было по-другому, но об этом речь впереди.

   Представь, что я, как обычно, слегка задержавшись, потому что усыплял командира, подхожу к ресторанчику, и снаружи у входа прекрасные барышни предлагают мне традиционную бесплатную чарочку "армейскага пойла". Маркетинговый ход, но приятный. А уже внутри меня, воспрянувшего духом от заботы и участия, радостно приветствует бармен, администратор, корчмарь, или кто он там есть: